Тем временем Крымненашев продолжал удивлять. Во время регистрации себя кандидатом прямо в помещении региональной избирательной комиссии объявил всех присутствующих «кровавыми барыгами». Зинаид Зинаидыч взобрался на голову председателя Ведрищева и позволил себе немного поскандалить. Кричал о легализации марихуаны и запрете скрепоносных Фиксиков. В это время подчиненные Крымненашева поливали «кровавых барыг» зеленкой из пожарного шланга. Пиршество демократии остановил ОМОН. «Цепные псы режима» с дубинками и щитами похватали всех кроме «кровавых барыг». Конечно. Все понятно. Как же. Все они одинаковые. И те и эти в кавычках. «Рука руку моет» — объяснял Зинаид Зинаидыч во время прямого стрима из каторжного фургона. Автозак-пати закончилось только под утро. Никто не хотел выходить! А потом в город, после многовекового отсутствия, вернулись кокушане. Мифический, давно исчезнувший народец, в лице двух его представителей, одетых в бороды-семинаристки, заявил на организованной Крымненашевым пресс-конференции, о праве на самоопределение и выходе из состава Допетровского края. Егорл Снилс и Егрип Ндфл истые, стопроцентные кокушане предъявили абсолютное доказательство — флаг независимого Кокушанского ханства. Древний и страшный бог Елды Мулды несет на своих плечах ошалевшую от этого лошадь в непременных лучах золотого солнца. Безусловно, сразу же после этого, последовало требование компенсаций. Егорл Снилс один не справился. С помощью Егрипа Ндфл он поставил на священный бунчук независимого государства картонную коробку, доверху наполненную какими-то печатными листами.
— Здесь. — торжественно объявил Егорл Снилс. — Подытог всего тысячелетнего рабства моего гордого и маленького народа. Здесь слезы, цепи, плетки-семихвостки и страпоны — расшалился Егорл. — Все чем мучила и истязала нас на протяжении 40 тысяч лет империя зла. Весь мир с нами требует справедливых компенсаций. 15 триллионов 761 миллиард 3 миллиона 28 тысяч 303 рубля и 21 копейка. Евро! Мы присоединяем наши справедливые требования к требованиям других невинно пострадавших: Литвы, Латвии, Эстонии и Джона Маккейна. Мы кокушане прямые потомки древних шумеров. И как сказал наш великий классик.
Егорл Снилс надулся, посинел и засифонил с чувством:
— Боритесь и поборете. Вам Бог помогае.
За вас правда, за вас слова и воля святая.
Чурек и сакля — все твое…
В таком состоянии сифонить долго было невозможно, и бедный Егорл закашлялся. На том скандальная конференция завершилась традиционной кодой. На чердаке он же лофт торгового центра «Мотылёк» распылили слезоточивую Черемуху и массово, опять же по складывающейся традиции, искупались в зеленке. Терпение Ксении Денисовны истончилось после того как ее соседка пенсионерка Параскева Федотовна Коровякина отправилась записываться в участники первого всегородского гей-парада. Обещали 500 рублей и бесплатную зеленку. Услышав такое, Ксения Денисовна не смогла остаться безучастной. Она побежала. Нет, не вослед за пенсионеркой Коровякиной, а совсем наоборот.
«Как же они не понимают» — думала Ксения Денисовна. — «Я объясню… Я обязательно все объясню. Я обязательно должна все объяснить».
У самого торгового центра «Мотылек» Ксении Денисовне пришлось продираться через веселую и теплую толпу. На пятачке в окружении добродушных покупателей с тележками казаки в кубанках и нагайках стегали разбитных грудастых девок в разноцветных балаклавах. Девки радостно повизгивали, казаки реготали, толпа дружелюбно поддерживала ту и другую стороны… Ксения Денисовна была категорически против такого единения. Без лифта она поднялась на пятый этаж. Постучала в новенькую бронированную дверь, недавно врезанную в голую кирпичную стену. Какое-то время ее изучали, а потом дверь открылась. Ксения Денисовна увидела Зинаид Зинаидыча и двух нашедшихся кокушан.
— Вы к кому? — задал глупый вопрос Крымненашев.
— Я к вам, Зинаид Зинаидыч. Я верю и знаю, что мы с вами одной крови. Вы и я.
Глаза у Зинаид Зинаидыча были такие светлые и демократические, совсем как у Ельцина в 89 году. Такие глаза не могли лгать.
— Что же вы? Входите. — сказал Крымненашев. Не колеблясь, Ксения Денисовна сделала шаг вперед. Со зловещим стуком, сама собой, закрылась за ней бронированная дверь.
Этюд № 4
Ксения Денисовна Бубубукина плакала. Да что там, она рыдала навзрыд и совсем не скрывала своих горьких и праведных слез. Ее нос распух, а глаза стали красными. Не помогли ни салфетки, ни стакан с водой, налитый из стеклянного графина, ни утешения Ангелины Степановны Засосайкиной, ни медвежьи косолапые потоптывания Семена Марковича Гузкина.