Спустя десяток минут в зеркало смотрелась совсем другое лицо. Изменилось немногое — брови стали чуть в разлёт, уголки губ опустились в лёгкой грусти, уши чуть оттопырились, щёчки стали полнее, да разрез глаз стал более округлым, — и этого хватило, чтобы её не узнал даже собственный паспорт.
С тяжёлым вздохом, стараясь отрешиться от тянущей боли по всему лицу, Шино вновь пригубила почти остывший напиток.
— Б-е-э-э, — выдала она, высунув язык, — и люди пьют сие добровольно?
Спустя десяток минут, она замерла в глубокой тени одной ничем не примечательной подворотни. Её всегда интересовало, почему люди так тянутся к свету? Ведь тень днём дарила прохладу и незаметность, а ночи свет и вовсе не свойственен. Зачем идти против природы вещей и ограждать себя от естественности мира? Вот и сейчас, двое мужчин и одна женщина, столпившиеся в кругу света от фонаря рядом с абсолютно неприметным микроавтобусом, негромко переговаривались, не подозревая, что за ними наблюдает кто-то, кто не противится ночи и пользуется взамен её защитой.
— Этот человек точно придёт? — спросила женщина собеседников.
Шино не назвала бы её красивой. Но некая дикая привлекательность в её облике присутствовала. Даже в насквозь гражданском костюме состоящем из, блузки и жакета, с накинутым поверх плащом, она выглядела готовой к битве, — возможно, благодаря гордо развёрнутым плечам и волевому выражению довольно характерного для азиатов лица. Короткое каре причёски подчёркивало высокие скулы и упрямо поджатые губы.
— Я уверен, — ответил более молодой из мужчин, поскольку старший был слишком занят попытками выпустить кольцо дыма в ночное небо.
И старший и молодой выглядели точь в точь как в их первую встречу, даже пахли так же.
— У нас, конечно, был брифинг, — продолжила женщина, подняв руки к лицу и грея их дыханием, показав острые и жёсткие на вид костяшки кулачного бойца, лёгкий ветерок задел её, неся в сторону скрывающийся в тени естественный запах разгорячённого и жаждущего действия тела, без каких либо химических примесей, — но…
— Это подросток, — перебил её Кентаро, и, догадываясь какие вопросы прозвучат далее, продолжил, — из тех самых, скорее всего.
Он, конечно, не упомянул, что от смерти в момент встречи с этим подростком его отделяла только тонкая ткань костюма, дабы не строить стены между коллегами и их временным помощником, предпочтя считать это некоей демонстрацией возможностей.
Эти "те самые" упоминались уже второй раз и Шино было интересно, говорят ли они о подобных ей или о каких-то других, ведь…
— Да-да, — прокряхтел старый полицейский, хлопая по карманам мятого плаща, кроме пыли ему удалось извлечь и нераспечатанную пачку сигарет, — мы могли бы и не разговаривать сейчас, если бы не общий враг. Кстати, ты почему ещё не дома?
— Я ваш напарник, инспектор Сато, — ответил молодой полицейский, с некоторой долей удивления, — и моим долгом является прикрывать вам спину.
— В этом я бы больше положился на сержанта Нодзиму, — указал головой инспектор в строну женщины, — а тебя ждут младшие братья и сёстры.
Мужчина, очевидно, не забыл направленный на себя пистолет коллеги.
— За ними сегодня последит знакомая, — буркнул Ясумо, проигнорировав первую часть предложения, и отвернулся, всё же задетый за живое.
Так вот о каком сержанте они говорили в тот день, подумала Шино. Не удивительно, что на роль приманки она не годится, даже самые отпетые преступники подумают трижды, прежде чем нападать на эту одинокую женщину. Ей бы больше подошёл бронежилет, нежели жакет.
— Вот я бы сейчас пошёл домой с удовольствием, — никто и не заметил, когда инспектор успел закурить новую сигарету, она возникла, зажатая между зубами, словно сама по себе и уже зажжённая, — к семье.
— Вас только кактус и ждёт дома, — буркнул в сторону Кентаро.
— Протестую, — воскликнул инспектор, — кактус очень хороший член семьи! Нодзима-сан, подтверди.
Женщина коротко глянула в его сторону с выражением "не втягивайте меня, и вообще мы не о том говорили!".
— А мы с твоим отцом в субботу выпивать собрались, Нодзима-сан, — тлеющая сигарета подсветила строгое лицо, отразившись алыми угольками в глубине тёмных глаз.
И сержант, образ которой столь понравился Шино, что та мысленно представляла себя такой в отдалённом будущем, слегка побледнела.
— Кактус — хороший член семьи, инспектор-сан! — Мгновенно выдала она.
Великолепный образ поблёк.