Наскоро перемотав руку бинтом, я, поминутно оглядываясь и держась исключительно хорошо освещённых улиц, добежал до больницы, располагавшейся в нескольких кварталах от школы. Должно быть зрелище я представлял не для слабонервных, залитый кровью, встрёпанный, нервно оглядывающийся школьник с диким блуждающим взглядом, потому как медсестра, сидевшая в приёмной, слегка вздрогнула, когда подняла взгляд от заполняемого журнала. Приветственная улыбка, которой она уже хотела одарить посетителя, быстро погасла. Подхватившись со стула, она набрала какой-то номер, что-то быстро пробормотала и, выбежав из-за стойки, аккуратно поддерживая меня под руку, проводила до нужного кабинета, я и слово сказать не успел.
— Нда, молодой человек, — аккуратно размотав самодельный бинт на моей левой руке и попутно разглядывая снимок, пробормотал доктор, — как же вы умудрились то?
— Суши хотел приготовить, — попробовал съязвить я.
— Агрессивная нынче рыба водится в японских морях, — доктор покачал головой, поцокал языком, и поднял на меня взгляд, — или это импортная? Всегда говорил, не доверяйте импортным товарам!
— Точно не скажу, но на вид очень голодная…
— Повезло вам, молодой человек, сухожилия не задеты и серьёзных повреждений нет. Через пару недель можете вновь пользоваться рукой, если не будете тревожить рану.
Вытерпев все процедуры с промыванием раны, зашиванием, перевязкой, уколами антибиотиков, я подписал документ о том, что травма бытовая, порезался сам, претензий ни к кому не имею и свалил. Едва добрёл до дома, перехватил пару бутербродов, лихо запил их молоком, и тут же упал в постель, едва успев скинуть одежду.
Глава 4
Спал я не слишком хорошо, просыпался от каждого звука, от шороха ветра на крыше, от мяуканья бродячей кошки или негромкого лая собаки, от шуршания шин проезжавшей по улице машины, потому проснулся совершенно разбитым. От какого-то громыхания на кухне и чувствующегося даже здесь аромата наваристого куриного бульона. Спустившись, я обнаружил Тооку, снующую по кухне, что-то варящую, парящую и нарезающую. Девушка была в школьной форме.
— Привет! — улыбнулась она и вернулась к шинкованию какой-то зелени в салат.
— Что ты здесь делаешь? — честно, не придумал ничего умнее.
— Готовлю, — прокапитанила она.
— М-м-м, по какому поводу?
Мой личный сталкер бросила взгляд на мою руку, вдруг напомнившую о себе болью.
— Школу сегодня отменили! Сказали, что протечка водопровода. Ремонтируют.
А сама так глазками зырк, мол, я то знаю правду, и знаю, что ты знаешь что я знаю, но без записи и свидетелей ничего не докажешь.
— Ах, какая жалость. Серьёзная, должно быть, протечка, — без особого интереса откликнулся я, шаря в шкафчике с лекарствами. Выцепив пачку обезболивающего, я одним махом проглотил пару таблеток и запил их из заботливо поднесённой кружки с водой. Из этой девчушки выйдет отличная жена. Жена, которая будет знать где, когда, с кем и сколько раз муж что-то делал. Нет, нафиг таких жён.
— Да, это было эпично, — немного невпопад брякнула она, но тут же сделала вид, что ничего не говорила и вообще, бульон требует абсолютного внимания от повара. Ах, такое сложное блюдо!
Мне осталось только хмыкнуть и пойти умываться да переодеваться, спросонья напялил вчерашнюю подранную и забрызганную кровью форму.
Спустя пару минут я уже сидел за столом, Тоока, колдовавшая у плиты, налила полную тарелку наваристого бульона, насыпала из чашки салатика, отрезала пару кусочков хлеба, поставив всё это передо мной.
Пока я ел, девушка сидела, сложив руки на столе, и зорко следила не понадобится мне что-либо ещё, отрезала ещё кусочек хлеба, долила суп, когда он закончился, салат добавлять не стала, знает, что я негативно отношусь к зелени. Невольно почувствовал себя как женатый мужчина, проживший бок о бок с ней не один год. Словно мы уже притёрлись друг к другу и понимаем друг друга без слов. Когда я сыто отвалился от стола, лениво потягивая чай, девушка быстро собрала посуду и споро её помыла. Аккуратно сложив по местам. Спросить её что ли, не хочет ли она поменять фамилию на Осино…
Не догадывающаяся о моих мыслях девица Инами церемонно разлила чай по кружкам, подвинула на середину стола тарелку с печеньем, и щёлкнула пультом.
На расцветшем экране в очередной раз повествовали о какой-то ерунде, и я вслушался только тогда, когда диктор местных новостей вновь призвал граждан к осторожности, рассказал всё, что знает об убийце из парка, поведал о ещё нескольких бытовых преступлениях в разных округах города, призвал к осторожности и бдительности, поклонился и сменился рекламой.