Засыпаемый вопросами, я взял на себя инициативу и пошёл далее, даже не удивившись, когда маленькая ладошка Арису доверчиво стиснула мою ладонь с другой стороны от переполняемой счастьем сестрёнки. На удивление крепкая ладошка, видимо занимается лёгкой атлетикой.
— Ани-уэ, а что… Ани-уэ, а как… Ани-уэ….
Бесконечные вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я даже не пытался отвечать на них развёрнуто, ибо не успевал. Да, знакомая ситуация, первые пару часов у малявки просто сносит крышу от переполняющего её любопытства, после вроде успокаивается. В общем, обычный человеческий детёныш.
— Я много слышала о вас, они-сама, — с разгону, словно лосось преодолевающий водопад, сунулась Арису в наш однобокий диалог.
— О, — выпав из состояния транса, в котором хоть как-то успевал реагировать и воспринимать поток запросов, заинтересовался я, — и что же?
— Что вы, уважаемый брат, станете великим генералом, например, — с легко различимыми искорками веселья в глазах сдала она подругу.
— О, это без сомнений, — кивнул я, — никем кроме генерала меня в армию и не возьмут.
— Почему это?
— Ну так я ничего кроме как отдавать приказы и не умею… Вот ты, Арису-тян, думаешь кто всем заправляет в армии?
— Император?
— Умная девочка… Но нет! Капитаны и лейтенанты назначают ответственных за выполнение приказов. Полковники и майоры передают и распределяют эти приказы, назначают виноватых и награждают непричастных, а всем заправляют и выполняют задачи сержанты!
— О, как мне и сказали. Уважаемый брат очень умный! — маленькая чертовка явно хорошо владела лицом, так что уважение на её лице казалось абсолютно неподдельным.
— Это кто тебе такую ерунду сказал? — возмутился я.
Ткнув пальчиком в прислушивающуюся к нашему разговору другую, аж подпрыгивающую от нетерпеливого желания вернуть моё внимание, легко сдала она свою подругу. Я с осуждением посмотрел на другую спутницу.
— Как не стыдно возводить поклёп на своего брата?
— Э-э… у-у… ну… — сестра смутилась, покраснела, запыхтела что-то себе под нос, как недовольный ёжик, — и-извини… Стой! Почему это вдруг?!
И лишь взглянув на наши улыбающиеся лица просекла, что над ней издеваются.
Собственно дом настолько не соответствовал моим ожиданиям, что едва шагнув через распахнутые, довольно большие, ворота в классическом для островной архитектуры, я застыл слегка потерянный от открывшегося вида на довольно большой сад с рассаженной, в одном садовникам видимом порядке, сакурой, украшенный дикими камнями и небольшим прудом в центре, со скрытым за всей этой естественной красотой аккуратным домом. Дом, к слову, тоже соответствовал всем канонам и заповедям той самой классической архитектуры.
На ветке дерева, свисающей над вымощенной тем же диким камнем дорожке, сидел крупный рыжий кот, сейчас сверлящий меня презрительным взглядом жёлтых глаз. Явно сочтя незнакомого двуногого недостойным его внимания он, сохраняя свою царскую осанку, перевёл взор куда-то вдаль, явно размышляя о чём-то высокодуховном… о воробьях или сметане, например. Прям аж захотелось взять камень да шугануть эту скотину. Кот дёрнул ухом, но позу не изменил. Ветерок игрался с шёрсткой на его груди, ласково перебирая золотистый пух, изредка налетая короткими порывами, заставляя того смешно щуриться. Ох-хо-хо, из него получится хорошая шапка, хотя нет — маловат — но обтянуть наушники точно хватит… Кот напрягся.
От этих дум от меня отвлекла сжавшая мою ладонь… попытавшаяся сжать, девчачья ладошка. В итоге просто и не замысловато дёрнув мою руку, она добилась того, чтобы я перевёл взгляд вперёд. Впереди, на крыльце, стоял пожилой азиат во вполне обычной европейской одежде, тёмных брюках, рубашке с тёплой безрукавкой поверх. Стоял прямо, только опирался на тяжёлую трость из чёрного дерева. Седые волосы аккуратно уложены, а насмешливые глаза из-под кустистых бровей скидывали как минимум десяток лет с внешнего облика. Полагаю, это и есть мой дед. На единственной фотографии, где он, бабушка и сестрёнка запечатлены на каком-то празднике, он выглядел ещё моложе, видимо задорная улыбка снимала ещё десяток лет словно кисть профессионала в фоторедакторе. Перед ним, по обеим сторонам дорожки, выстроились молодые парни и девушки, в ливреях и кимоно соответственно, застыв в поклоне, и что-то мне подсказывало, что пока я не пройду мимо, головы они не поднимут.
— Наконец-то ты нас посетил, Шиничиро, мальчик мой…
В тот же день, в тот же час.