Столовая, в той средней школе которую я имел удовольствие посещать, едва ли отличалась от тысяч таких же по стране. Пустующая всё время, кроме обеда, зато в обеденный перерыв испытывающая грандиозный наплыв тех, кто не взял с еду с собой. Всюду жующие школьники, болтающие школьники, смеющиеся школьники. И очень много пялящихся школьников. Да, для меня тоже стало неожиданностью, что Мафую решила вкусить плебейской пищи, до того я её тут не наблюдал. А в последнее время и сам отсутствовал, проводя время либо в библиотеке, либо на школьной лужайке, наблюдая издали за маленькой фигуркой.
Жевала Мафую неторопливо, тщательно и всецело походя на маленького кролика, забившегося в угол клетки с листиком салата. Видимо ей не нравилось всё то внимание, что было направлено на её скромную персону.
Как хорошо, что я сидел в тот день неподалёку и вовремя пресёк направленную на неё акцию агрессии. Школьница из параллельного класса, высокая, стройная, с миленьким личиком, с застывшим на нём слегка брезгливым выражением, явно привыкшая к обилию внимания со стороны противоположного пола, криво ухмыляясь, целенаправленно шла к подзащитной, держа в руках пластиковый стаканчик с чаем. Горячим. Намерения её не стали для меня секретом, ибо подобное я уже видел ранее с другими объектами. Сейчас будет неловкий момент. Крики ошпаренной. Неловкие извинения и плач злодейки, с причитаниями "ах, какая я неловкая и нет мне прощения". За долю мгновения я встал между ними и принял на грудь двести грамм кипятка. В прямом смысле на грудь.
— Ну-ка пройдём со мной, — прошипев эту фразу в лицо недоумевающе хлопающей глазками "злодейке", я оттащил её подальше от любопытных глаз.
Вежливо. Под локоток. И только после до неё дошло. Вырвав руку, она упёрла в меня гневный взгляд и заявила:
— Ты что? Охренел?!
Я охренел. Действительно. Ни извинений, ни попыток оправдаться.
— Куда лезешь? Ты знаешь кто мой парень?!
— Ну поделись же, кто твой парень, — вежливо поинтересовался я, двумя пальцами отодрав от себя мокрую и всё ещё горячую рубашку.
— Хаку-быстрый! Он главарь местной банды. Тебе жизни не будет если я ему сейчас позвоню! Понял?
Словно в доказательство перед моим носом затрясли гламурненьким телефончиком, усыпанным стразами плотнее чем млечный путь звёздами, и увешанный меховыми брелоками как плюшевая игрушка кицуне хвостами.
— Дай сюда!
Выхватив этот мерзкий аппарат из её рук, под возмущённый писк, я нашёл в списке контактов искомое. Там действительно был номер, названный как "Хаку-быстрый". Ох уж эта молодёжь. Трубку подняли после второго гудка:
— Але! Я же говорил тебе не звонить мне днём!
— Друг мой, хочешь, я тебе расскажу, что такое смирение? — Проникновенно произнёс я в трубку.
— Э? Пастырь, ты штоле?
— Я, друг мой, я. Так хочешь? Я могу выделить сегодняшний вечер для тебя и твоих друзей. Давненько вы не исповедовались.
— Эй! Эй-эй! Полегче! Ты же вроде отошёл от улиц! Нам проблемы реально не нужны! Откуда у тебя этот телефон?
— Одна блудница покусилась на Святую Деву. Вскоре она познает всю тяжесть своего грехопадения. С болью в сердце я…
— Постой-постой! Чувак. Она, конечно, дура, но как она могла вывести тебя из себя? Не спеши! Может, обговорим?
— Говорю же, сия блудница затаила зло. И сегодня, явно предавшись излишнему чревоугодию и поддавшись гневу, решила причинить вред Святой Деве!
Девушка стояла, боявшись шелохнуть, она явно не была глупа и определённо поняла, что сейчас решается её судьба.
— О какой ещё девке ты говоришь? Она на твою чиксу штоле наехала? Э? Так может оботрём это дело как цивилизованные люди. Не надо твоих цепей и прочей херни!