Девушка вздохнула и воспользовалась приглашением. Ребекка бросила на нее быстрый взгляд, улыбнулась и вернулась к изучению ежедневника. Одри и Тина, сидевшие по обе стороны от миллионера, старались быть к нему поближе и, как могло показаться, были очень недовольны тем, что их разделяют подлокотники. Тридцатилетнюю разницу в возрасте они преградой не считали.
- Никогда не ела черную икру, - с наслаждением протянула Одри. Она взяла свой коктейль и миниатюрную вилку и потянулась к желанной вазочке.
- Ешьте на здоровье, милая, - подбодрил ее синьор Басси.
- Расскажите нам что-нибудь еще о римских клубах, Лоренцо, - попросила Тина, которая, в отличие от подруги, вела себя более решительно и уже приложилась к бокалу. - О тех развлечениях, которые по карману только узкому кругу.
Миллионер поправил очки и откинулся в кресле.
- Вы когда-нибудь слышали о зеркальных комнатах?
- Нет. - Одри отведала икры и теперь блаженно жмурилась, пытаясь ее распробовать.
Фортуна поморщилась. Черную икру она ненавидела - и уж тем более не стала бы есть эту гадость прямо из вазочки. Ребекка даже не посмотрела в сторону икры. Она сидела, положив ногу на ногу, поигрывала туфелькой и делала заметки в ежедневнике.
- Это небольшие залы, предназначенные для приватных танцев, - пояснил синьор Басси. - По умолчанию в ночных заведениях, где практикуют такие развлечения, предусмотрен жесткий кодекс поведения и для клиентов, и для танцовщиц. Но на практике он выполняется далеко не всегда. Иногда в клуб заглядывает богатый синьор, и он предлагает девушке приличную сумму денег за особые услуги. А если синьор оказывается еще и привлекательным, то девушка дважды не думает.
Одри и Тина смущенно захихикали.
- Иногда в таких залах есть зеркало-сюрприз, - продолжил миллионер. - Изнутри оно выглядит обычным зеркалом, а с другой стороны прозрачное, как стекло. В маленьких клубах за стеной залов для приватных танцев располагается комната, которую за приличную плату снимают любители подсмотреть за чужой личной жизнью. Они пьют дорогое вино, едят изысканные сладости и наслаждаются представлением.
Нога Ребекки замерла, туфелька упала на мягкий ворс ковровой дорожки. Женщина наклонилась для того, чтобы ее поднять.
- Как это по-итальянски! - восхитилась Одри. - Тина, ты слышишь? Во время следующего визита в Италию мы обязательно наведаемся как минимум в один римский клуб! Вы пойдете с нами, Лоренцо?
- Если позволят дела, почту за честь сопровождать вас, дамы.
Фортуна перебирала в руках бокал с коктейлем, но до сих пор не выпила ни глотка. С каждой секундой она чувствовала себя все более неуютно. Ее уже не волновало, как немолодой мужчина, пусть и при деньгах, умудрился за считанные секунды полностью завладеть вниманием двух юных девушек. Синьор Басси ей не нравился. Речь шла не о внешности и не о поведении - он был хорош собой, а к тому, что богатые мужчины уверены в своей способности купить весь мир, она привыкла, потому что встречалась именно с такими, немолодыми и состоятельными. Интуиция подсказывала Фортуне, что от этого человека лучше держаться подальше. Она была бы рада встать и уйти прямо сейчас, но с самолета никуда не деться, а до Нью-Йорка еще лететь и лететь.
- Моя дорогая, мы так заболтались, что я совсем забыл о вас, - обратился к девушке миллионер. - Ваша подруга. Мне так жаль. Чудовищное происшествие.
Фортуна примерзла к креслу.
- Простите? - удивленно протянула она.
- Вы не читали сегодняшние новости? Статья на разворот. О доне Бертони, его советнике. И о вас, в том числе. Журналистка написала, что вы с Пьетрой очень близки, дружите со школьной скамьи. Вы поддерживали ее после смерти отца, и вас часто видят вместе.
Фортуна прикрыла глаза и медленно выдохнула. Для полного счастья не хватало только попасть на страницы газет.
- Прошу вас, не переживайте, моя дорогая. - Синьор Бесси перешел на итальянский, и сидевшие рядом с ним красотки удивленно захлопали глазами. - Ваша подруга поправится. Не думайте о плохом. Пожалуйста, угощайтесь. Не обижайте меня.
Фортуна прищурилась. По-итальянски миллионер говорил чисто, а вот в его английской речи она улавливала легкий интонационный акцент. Он был узнаваем, и она могла поклясться, что где-то такой уже слышала. Но никак не могла вспомнить, где именно.