— Спасибо, пока не надо.
— Ну, что ж. Тогда начнём с простого — представимся. Например, я агент национальной безопасности третьего уровня Марк Хардин.
— Ух ты ж… А я простой налоговый инспектор Дэниел Бликс, — про себя Дэниел подумал, что понятие не имеет, что означает должность “агент третьего уровня”.
— Офисный работник?
— Ага.
— Дайте угадаю — вы не женаты, серьёзных связей нет, детей нет, планов на будущее нет, накоплений нет, хобби отсутствует, а после работы у вас есть силы только на пассивный отдых.
— Виновен по всем статьям.
— Обычно к этому идёт какое-нибудь оправдание. Какое у вас?
— Ну, — пожал плечами, — извините, но не могу придумать ничего оригинального. Я просто боюсь бедности. Мне с трудом хватает сил, чтобы содержать самого себя, а если я ещё и женюсь, то это отправит меня в финансовый нокаут. Это чистой воды арифметика.
— Вы хотите получить хорошую работу, прежде чем завести семью?
— Я не понимаю, зачем вам это надо? Почему вы так глубоко копаете?
— Просто поддерживаю разговор, ничего особенного. Вы можете не отвечать, если вам не нравится.
— А мне показалось, что вы ищите что-то конкретное.
— Надо же, а вы умнее, чем кажетесь на первый взгляд, — рассмеялся Хардин, пытаясь сбить Дэниела со следа.
— Так в чём проблема?
— Да ни в чём, — снова начал говорить как психолог с пациентом, — просто я всегда вначале пытаюсь установить типаж своего собеседника. И тут есть некоторое несоответствие.
— Да, ладно? — Искренне удивился Бликс. — И что же во мне не нормального?
— Сущая мелочь. Вот, знаете, когда я смотрю на рядовых граждан, то обычно вижу наивность, тупость, меркантильность, примитивные мечты, избыток чувств, витание в облаках и прочие плоды инфантильности. И именно такие черты должны быть у человека на вашем месте.
— И вы так с лёгкостью увидели, что у меня ничего этого нет?
— Хм.
Хардин неожиданно прервал разговор и сильно задумался, барабаня пальцами по столу. Его интуиция ещё не вынесла окончательный вердикт и агент решил оставить эту идею на потом:
— Мы действительно отвлеклись от темы. — Наконец продолжил Хардин. — Если честно, то я хотел установить с вами доверительные отношения.
— Ну, предположим, что вам это удалось.
— Ещё предположим, что я собственными глазами видел, как мир раскололся пополам и чёрная бездна извергла вас из своей утробы. Это произошло менее, чем за одну секунду. Но, чёрт возьми, я видел это так же отчётливо, как и эту комнату, в которой мы сейчас находимся. Все остальные были заняты разбором завалов, и только я смотрел на этот злосчастный автобус, прямо на то самое место, где открылись врата в другую реальность.
— Предположим, что вам показалось.
— А теперь сделаем не предположение, а утверждение. Я специалист по людям. Это моя работа. Я знаю, когда людям может что-то “показаться” или нет.
— Тогда вот вам ещё одно предположение — вы сошли с ума. Может быть, вы перегорели на работе, может быть, безумие развивалось постепенно, и поэтому вы не смогли распознать его признаки.
Марк Хардин впервые искренне засмеялся и вытер скупую слезу:
— Я запомню этот аргумент для споров с начальством… Но если серьёзно, то мы все проходим регулярные психологические проверки и такую болезнь распознали бы в зародыше.
— Но не можем же мы просто взять и поверить в то, что я упал из космоса!
— Я этого и не утверждал, мистер Бликс. И в этом вся трудность — я не знаю, что это было на самом деле.
— А может быть я тоже не знаю?
— Тогда скажите только то, что вам известно. И помните, я единственный человек на этой планете, который может вам поверить.
Дэниел засомневался:
— Никогда не думал, что мне придёться рассказывать про свой способ медитации…
— Ага, выходит вы контролировали этот процесс! — Не удержался Хардин.
— Ну, около того.
— Вижу, что вы смутились на слове “медитация”, но уверяю вас, что в этом нет ничего плохого. Мой шеф, царство ему небесное, постоянно занимался этим, благодаря чему и дожил до пенсии. — Хардин сочинял ложь на ходу, чтобы разговорить Бликса. — И как давно вы этим занимаетесь?
— Трудно сказать. Наверное, это развивалось постепенно. Каждый раз, когда меня что-то сильно раздражало, я пытался “охладить” свои чувства и разум. В какой-то момент, я стал анализировать стратегии и приёмы на этом поприще. Я обнаружил, что внешний мир невозможно выключить, не воздействуя на память.