Они проезжали знакомые улицы. Шерил молила Бога, чтобы никто не увидел ее позорного возвращения домой. Только сплетен ей сейчас не хватает ко всему прочему, что на нее обрушилось в последнее время…
Было очень странно снова входить в свой дом, видеть знакомые вещи. Шерил даже показалось, что она отсутствовала десять лет, а не десять дней. Она останавливалась, чтобы посмотреть повнимательнее на картину, коснуться фарфоровой безделушки, и ее сердце при этом наполнялось какой-то непонятной радостью.
Закрыв дверь, Гари поставил чемодан на пол, пристально посмотрел на жену и увидел на ее лице выражение безумной тоски. Вытерпеть это было выше его сил.
— Почему ты, черт возьми, сбежала? — спросил он с болью в голосе.
Шерил, медленно повернувшись, посмотрела мужу в глаза.
— Я должна была это сделать.
— Почему ты не попыталась поговорить со мной? Неужели я стал для тебя настолько чужим, что тебе и говорить со мной не о чем?
Отвернувшись от мужа, Шерил сняла плащ и ушла в гостиную. Там было чисто прибрано — ни пылинки ни соринки. Найдя на диване забытую Бобби машинку, она с нежностью прижала ее к щеке.
— За домом присматривала твоя мама?
— Да, — жестко ответил Гари. — Ты хочешь намекнуть, что это мог сделать кто-то другой? Или думаешь, что я пригласил для этого Дороти? Боже мой, какая же все это чепуха, какая мерзость…
В его голосе слышались обида и гнев, и Шерил, желая успокоить мужа, пробормотала:
— Нет! Конечно же нет!
— А тогда что?
Она зябко поежилась и спрятала руки под свой теплый свитер. Ее внезапно до костей пробрал холод.
— Прости, но я не могу рассказать тебе.
— Да почему, черт возьми?
— Не могу — и все. Не нужно заставлять меня…
— Ты разрушаешь нашу жизнь, доводишь меня до сумасшествия, а потом объявляешь, что не можешь сказать, почему ты это делаешь?! Боже мой, Шерил, что с тобой стряслось? Почему ты стала такой бессердечной?
— Я не бессердечная. Мне самой сейчас очень плохо, я говорю правду. — Шерил сжала виски ладонями, пытаясь успокоить резкую боль в голове. — Зачем ты меня разыскал. Почему не оставил в покое?
— А что мне было еще делать? Может, ты хотела, чтобы я сидел и покорно ждал, что ты еще выкинешь? Ты сбежала как воровка, без всякого объяснения.
— Я оставила тебе записку… — При слове «воровка» Шерил побледнела как полотно.
— Записку? Очень многое она объясняла твоя записка! — сыронизировал Гари. — Ты даже не позвонила, не сказала, где ты! Черт понес тебя в Колумбус! Что ты там потеряла? Я не знал, что и подумать, а она сбежала Бог знает куда и устроилась билетершей в паршивой киношке! — кипятился он. — Я рассылал объявления во все газеты, надеялся, что ты прочтешь хоть одно из них и у тебя проснется наконец совесть! Ты читала мое объявление?
Шерил молчала, опустив голову. Гари быстро подошел к жене и развернул к себе. Увидев жалкое выражение ее глаз, он в бешенстве крикнул:
— Так ты его видела! — Он презрительно скривил рот. — Раньше я бы никогда не поверил, что ты можешь быть такой деревяшкой. Даже если я и был к тебе несправедлив в чем-то, я все равно не заслужил такого обращения!
— О, ты ничего такого… — Шерил прикусила губу, не закончив фразы. Посмотрев на Гари умоляющими глазами, она неуверенно добавила: — Ты ни в чем не виноват. Во всем виновата одна я. Мне… Мне просто надо было уехать, побыть одной…
— Тогда почему ты не уехала к тете Джилл?
— Потому что ты тут же приехал бы за мной. — Шерил почувствовала, как в ней растет раздражение. — Неужели ты думаешь, что я посмела бы покинуть тебя и Бобби, не будь на то особой причины? Я должна была уехать. И если бы ты уважал мои желания, то оставил бы меня в покое, а не тащил насильно назад.
— Ты плохо меня знаешь, Шерил. — Гари не сводил горящих гневом глаз с ее лица. — Я этого дела так бы не оставил. Может, я и виноват в чем-то перед тобой, не отрицаю. Но никаких особых причин для твоего бегства не было, и уверить меня в обратном тебе не удастся! — Он попытался притянуть ее к себе, но Шерил вырвалась и отбежала в угол комнаты. Дойдя до последней степени раздражения, муж заорал: — Что случилось? Говори! Говори, дрянь! Ты должна сказать мне все!
— Не могу! — так же громко выкрикнула Шерил, глядя на него безумными глазами затравленного зверя. — Катись ты к черту, Гари! Отстань от меня, провались в преисподнюю!
Подойдя к ней, Гари занес руку для пощечины, но все же сумел сдержать себя. Сжав кулаки, он убежал на кухню, где вскоре раздался звон разбитого стекла, — видимо, уронил стакан или бутылку. Через минуту он появился в дверях. Уголки его губ дергались от нервного тика.
— В полиции мне сказали, что ты жила в Колумбусе под чужим именем. Зачем тебе это было нужно?
— Потому что я знала, что так тебе труднее найти меня.
— Так ты знала, что я буду тебя искать?
— Да, — коротко бросила Шерил и уселась в большое уютное кресло.
Сейчас ей больше всего хотелось побыть одной и спокойно подумать. Крис, должно быть, решил, что она уехала. Когда она не появилась в назначенный день и час с деньгами, он, видимо, попытался позвонить ей, но понял, что она исчезла. Может быть, шантажист на какое-то время затаится, оставит ее в покое. А за это время она постарается что-нибудь придумать. Возможно, ей удастся снова убежать из дома, на этот раз более удачно, Стоит подумать о том, чтобы уехать за границу — все равно куда, только подальше о сюда: в Южную Америку, в Африку… Но где взять на это денег?..
Шерил на мгновение закрыла глаза, а когда вновь их открыла, то увидела над собой мрачную физиономию мужа. Она вздрогнула, испугавшись, что он прочитал ее мысли.
Но Гари в этот миг думал совсем о другом.
— Ты ведь прекрасно знала, что можешь поговорить со мной: я всегда пошел бы тебе навстречу, если ситуация настолько серьезна. Я сделал бы все так, как ты просила. Ты могла бы жить у тети Джилл, сколько тебе нужно, и я бы не беспокоился, что с тобой. Тогда почему же ты предпочла сбежать, точно преступница? Может быть, ты бежала не от меня, а, Шерил? Скажи, от кого — или от чего — ты бежала?
— Ни от кого. Кого я могу так бояться, чтобы…
Гари рывком поднял ее, схватив за руку.
— Не смей лгать! Ты кого-то боишься! — Его лицо еще больше омрачилось. Дернув ящик письменного стола, он выгреб из него пачку листков. — Как ты объяснишь мне все это?
Он бросил бумаги ей в лицо. Это были письма и телеграммы от Криса — Шерил сразу это поняла. Она машинально подняла одно из рассыпавшихся по полу писем и прочитала: «Ты хочешь нарваться на неприятности? Ты их получишь. Неужели ты так мало думаешь о своем малыше? Я могу напомнить тебе кое о чем…»
Шерил пыталась держаться спокойно, ничем не выдавать себя, но у нее не хватало на это сил. Она с дрожью отшвырнула от себя листок, точно он нес на себе опасную заразу.
— Ну как? Ты можешь объяснить, что происходит? — жестко спросил Гари. Шерил попыталась улизнуть из гостиной, но он поймал ее за руку и насильно усадил на место. — От кого это? — выдохнул Гари прямо ей в лицо.
— Но ведь они… они анонимные… откуда я могу это знать? — лепетала она, тщетно пытаясь освободиться и избегая пронизывающего взгляда мужа.
— Ты паршивая мелкая лгунья! Шкодлива как кошка и труслива как заяц! Это письмо от человека, который прислал тебе те проклятые розы. Он твой любовник! И не смей изворачиваться, уверять, что это не так. Ты спуталась с ним несколько месяцев назад и с тех пор сама не своя. — В голосе Гари слышались одновременно и безмерное страдание, и ярость обманутого мужчины.
— Но это не так…
— Не смей лгать! Ты уже достаточно лгала мне, наворотила целые горы лжи! — Гари скрипнул зубами, сдерживаясь, чтобы не ударить жену. — Ты ведь лгала мне все это время. Говорила, что больна, что плохо себя чувствуешь, а на самом деле… — Он не закончил фразы.
Его язык отказывался произносить страшные слова. Схватив с камина вазочку, он в ярости разбил ее о стену. Осколки брызнули в разные стороны; один из них до крови оцарапал щеку Шерил.