В сумерках, уже почти полностью окутавших местность, маленький белый микроавтобус с желтым светом фар, похож был на заблудившегося светляка, бодающегося с непогодой. Каким-то чудом свет выхватил из сумерек небольшую, очищенную от деревьев поляну у дороги – удобное место для кемпинга.
Остановились, кто курил – вылезли из автомобиля, остальные, негромко переговариваясь, принялись тормошить мобильный холодильник на предмет ужина. Олег проснулся, весь в поту и тоже голодный.
Дмитрий нервничал, хотя и старался это скрыть. Арсений, глядя на него, худого и нескладного, с острой и редкой щетиной, покрывающей костлявый подбородок, подумал о том, что тот испуган. На самом деле парень он был толковый и едва ли не умолял командира взять его в команду. Пришлось, времена были нелегкие, и к Арсению очередь из желающих за такую мизерную зарплату таскаться по горам и долам, не наблюдалась.
Дождь не прекращался. Холодный и мелкий, он часто стучал в лобовое стекло, но в машине, где работала сплит система, было довольно тепло и уютно. Для экономии включенными оставили только габариты, и ночь, темная, беззвездная, проникла в их тесную компанию. Арсений, как всегда, последним потянулся за своим холодным бутербродом, как вдруг у него на коленях ожила позабытая, не выключенная рация.
Она зашипела по-змеиному тихо, опасно, и Арсений, ошарашенный, застывший с протянутой к еде рукой, услышал свое имя.
***
Он выругался, выплевывая слова с досадой и болью. В его интонации злости было напополам с горькой обидой. Он осознал все, едва только услышал знакомые интонации, не разобрав даже первого слова.
В бешенстве он выскочил из машины и совершил марш-бросок по скользкой дороге вверх и обратно. Захар включил дальний свет фар для того, чтобы видеть в лесной темноте перемещения осатаневшего командира. Из оружия у них при себе был только травматический пистолет, один на всех. Полагалось, что мирной экспедиции оружие ни к чему, а встреча с медведем или волком в случае чего, должна пройти на дипломатических тонах и закончится мирно.
Отброшенная рация молчала и тихий, вкрадчивый голос больше не давал о себе знать. Арсений вернулся в машину, громко хлопнул дверью. Его колотило, причем явно не от холода.
-Ну и где он? Впереди или позади нас?
-Полагаю, что догоняет. Кхм…. Обновленные данные мы получили прежде них… я так полагаю.
Олег теребил, перекладывая поудобнее большую карту. Всем было неловко, тоскливо, неуютно. Коваля уважали, его ценили и скучали по нему…
-Но неужели в ту же минуту и им…
-Не обязательно. Они могли узнать и позже, но долететь на самолете. Что, скорее всего, и случилось. Не торопясь и не волнуясь. А здесь уже просто пересели в машину.
-Твою ж….
Он ненавидел в себе эмоциональность. И поскольку по темпераменту был скорее холерик, то душил и давил в себе все эмоции, как мог. Но в те редкие моменты, когда они брали над ним верх, соображать он не мог. Олег, заболевший и осипший, спокойно объяснял ему, как именно их догнали «хвосты» за эти несчастные полторы недели. Когда и до цели-то оставалось всего ничего.
-Ничего!
-Хорошего ничего. Это же Ринат, - зло выдавил Денис. –Конченая сука, вот уж действительно, кто бы мог сказать. Его можно только пристрелить, по-другому он не остановится. И ведь совершенно неважно у кого воровать, главное – урвать свое. Похер на бывших друзей….
-«Бывших» - ключевое слово, - глухо парировал Захар. –Ты и сам пару дней назад о чем говорил? Что тебе все равно на кого работать. Вот и ему, стало быть, все равно.
-Я команду имел в виду! Команду целиком. Если ты не понял меня! А этот ушлепок что сделал? Он же продал нас...
-Пока ничего не ясно. Мне нужно с ним поговорить.
Арсений взял рацию, неловко выбрался со своего места, чвякнув в лужу кроссовком. Отошел от микроавтобуса, оставшись под дождем в объемном дождевом плаще, в наброшенном капюшоне, окутанный в облако мутного желтого света.
-Черт бы тебя побрал!