– Привет! Давно ждешь? – Она положила мне на плечо руку, и я почувствовала тонкий аромат ее духов.
– Минут пять, – ответила я и зачем-то добавила: – Непривычно без машины.
– Глупости, – сказала психолог, – пойдем внутрь, – и повела меня по винтовой лестнице в глубь веранды.
В холле прямо у входа стояли две пальмы в кадках. Справа блестела вешалками пустующая по случаю лета раздевалка, а слева у окна был бильярдный стол, возле которого уже собрались несколько игроков. Мы прошли мимо них, направляясь вглубь зала. Здесь, рядом с эстрадой, мы сели за столик, который моя будущая клиентка заказала заранее.
Подошел официант, и Катя, сказав, что мы ждем еще человека, попросила два кофе. Официант понимающе кивнул и исчез, оставив нам меню. Я ждала, когда психолог начнет разговор. Так в молчании мы провели минут пять, после чего Катя, наконец, решилась.
– Женя, сейчас придет дама. Очень солидная и весьма уважаемая в своих кругах. Она привыкла, чтобы ее слушали, поэтому постарайся не задавать лишних вопросов. Если тебя интересуют подробности ее личной жизни, я тебе немного расскажу.
– Меня интересует не ее личная жизнь, а ее проблемы. – Катя, видимо, плохо понимала задачи телохранителя.
– Хорошо. Начнем с проблем. Ее зовут Мария Петровна Ильницкая. Ты слышала эту фамилию?
Я отрицательно покачала головой.
– Значит, тебя пока не интересует аппаратная косметология. Я думаю, что после встречи с Марией Петровной твое отношение к косметическим салонам резко изменится.
– Почему? – недоумевала я. – Мне пока рано подтягивать кожу и расправлять морщины.
– Ты не понимаешь. Сейчас она придет, и тебе все станет ясно. – Катя улыбнулась загадочной улыбкой. – А пока слушай ее историю. Ильницкая – бывшая жена хозяина Расловской птицефабрики, господина Никитина. О нем, я надеюсь, ты все-таки слышала.
Конечно же слышала! Да и как мне было не знать эту фамилию? Никитинские курочки продавались на каждом шагу. И не только они. А еще всевозможные куриные деликатесы, колбасы, паштеты, фарши – всего не перечислишь. Колбасный цех при фабрике творил чудеса, и тарасовцы это давно оценили по достоинству. Только интересно, почему эта парочка развелась? Что они не поделили? Деньги? Вряд ли. Моя будущая клиентка сама зарабатывает себе на жизнь косметологией. Не сошлись характерами? Это скорее всего. Обычно удачливые бизнесмены предпочитают жениться на женщинах, интересы которых ограничены домашними заботами. Деловые леди им не пара. Может, и здесь нашла коса на камень? Я спросила об этом Катю. Ее ответ был ошеломляющим.
– Они не просто развелись. Они поделили детей. Старшая осталась с отцом, а младшую мать забрала себе.
– То есть?
– Старшая, Кристина, живет с отцом в Расловке, в поместье, которое он там построил. А младшая, Лика, – с матерью, в ее роскошной квартире.
– И они не встречаются?
– Ну почему же! Встречаются, если родители отпустят. Вот сейчас как раз решается такой вопрос. Кристина выходит замуж, и Лика должна быть на ее свадьбе. Иначе получится нехорошо. Не по-родственному. Но Мария Петровна боится отпускать дочь. Ее саму на свадьбу не зовут: так решил Никитин. А Лику одну мать не отпускает. Она решила нанять ей телохранителя.
– Что, у отца так опасно?
– Как тебе объяснить, – Катя замялась, – он пьет, и компания соответствующая. Мария Петровна боится, что дочь совратят: Лике всего шестнадцать, и она очень доверчива. Поэтому мать решила нанять ей телохранителя на время пребывания в Расловке. Свадьба на той неделе, так что тебе недолго скучать в деревне.
– Ты думаешь, за это время там ничего не случится? – Я прокручивала в голове разные варианты развития событий, но никак не могла понять, почему дочь не может приехать к отцу без охраны. Тем временем принесли кофе, и мы с Катей занялись напитком. Но разговор был не закончен. Мне еще оставалась не ясна позиция Никитина. Неужели он настолько ненавидит свою бывшую супругу, что хочет лишить ее возможности присутствовать на свадьбе дочери?
– Катя, как ты думаешь, почему Никитин не пригласил на свадьбу мать невесты? Неужели отношения бывших супругов натянуты до такой степени?
– Возможно, – неопределенно ответила она и показала мне глазами на подошедшую к нашему столику даму. Именно даму, а не женщину. По-другому назвать ее было бы ошибкой. Мария Петровна Ильницкая выглядела на миллион долларов. Причем ее шикарное черное платье было ни при чем. Глядя на нее, я невольно задумалась, пытаясь определить возраст, и так и не определила. Ее гладкая кожа была кожей двадцатилетней девушки, но никак не матери двух взрослых дочерей. Блестящие рыже-русые волосы спускались с плеч крупными локонами, а холеные руки, казалось, никогда не знали, что такое стиральный порошок. Я невольно засмотрелась на это чудо. Ильницкая, видя такой неподдельный интерес к своей персоне, улыбнулась. И в углах ее рта появились тонкие морщинки. Это сразу меня отрезвило, и я перестала разглядывать ее в упор.
– Добрый вечер, девочки, – поздоровалась она, присаживаясь на свободный стул. – Как настроение?
Мы вразнобой ответили, что настроение у нас отличное, ресторан просто чудо и вообще для полного счастья нам не хватало только ее общества.
Мария Петровна загадочно улыбнулась и скользнула по мне оценивающим взглядом.
– Я не представилась, – сказала она, глядя мне прямо в глаза, – меня зовут Мария Петровна Ильницкая. Вам приходилось бывать у нас в салоне? Мне ваше лицо показалось знакомым.
Я уверила Марию Петровну, что в ее салоне никогда не была, а мое лицо ей может быть знакомо только по моей фотографии в соцсетях. В тот же момент я подумала, что сегодня приду домой и первым делом удалю свое фото. Если меня узнала Ильницкая, то могут узнать и те, кто с моей помощью перебрался в места не столь отдаленные.
– Я – Евгения Охотникова, частный телохранитель.
– Очень приятно. – Хозяйка салона аппаратной косметологии благосклонно кивнула.
Тем временем официант, увидев за нашим столиком новое лицо, подошел с блокнотом, приготовившись записывать заказ. Ильницкая взяла в руки меню и прочла вслух названия вин.
– Что будем пить, девочки?
– Мы доверяем вашему вкусу, – сказала Катя и умильно улыбнулась. Если так пойдет дальше, меня просто стошнит от необходимости постоянно слушать лесть.
– Женя… Мне можно вас так называть? – Я молча кивнула. – Женя, а вы что предпочитаете? Крепкие напитки или дамские?
Вопрос был на засыпку, но я не растерялась.
– Я на работе пью только кофе.
Мария Петровна подняла одну бровь, а Катя нашла под столом мою ногу и несильно на нее наступила.
– Но мы сейчас на отдыхе, – заметила Ильницкая, – к тому же выпить предложила я.
Ну что ж, если выпить предложила Сама, значит, нужно соглашаться, хотя мне сегодня не хотелось алкоголя. С гораздо большим удовольствием я выпила бы большой бокал спрайта.
– Тогда бокал «Черной львицы» и большой стакан холодного спрайта, – сказала я.
– Вот так уже лучше, – заметила Ильницкая, – а ты, Катерина, что будешь? – обратилась она к нашему психологу.
– Я то же, что и вы, – залебезила Катя.
Мне стало не по себе.
– Где здесь можно покурить? – спросила я официанта. Он нагнулся и шепнул мне на ухо:
– В правом углу веранды есть место для курения, но об этом никто не должен знать, – и приложил палец к губам.
Я понимающе кивнула, встала из-за стола и направилась в курилку. Там уже стоял один страждущий и, то и дело оглядываясь и пряча сигарету в кулаке, затягивался дымом. Я подмигнула ему, вынула из пачки сигарету и закурила в открытую. Он несколько секунд удивленно смотрел на меня, потом сказал свистящим шепотом: