Я выгибаю бровь.
— Что произошло в прошлом году?
— Ну, твой брат ворвался и практически похитил дона, а затем убил его. Мужчины были застигнуты врасплох. Большинство из них были разбросаны по всему городу. Дон решил, что это нужно изменить. С тех пор, как он пришел к власти, преданность Руссо означала получение крыши над головой.
— Это… показное, — бормочу я.
— Со щитом или на щите.
Джейсон пожимает плечами.
Он подъезжает к огромным блестящим черным воротам, и через несколько секунд они автоматически распахиваются. Он едет по подъездной дорожке, пока мы не припарковались перед большим особняком. Не сильно отличается от моего дома, только здесь почему-то холоднее.
— Пойдем, я тебе покажу, — говорит Джейсон, вытаскивая мой чемодан и подходя ко мне.
— Где Энцо? — спрашиваю я резким голосом.
Потому что, на самом деле, он единственный человек, которого я знаю. И он должен быть здесь прямо сейчас.
— Без понятия. Он, наверное, внутри, — отвечает Джейсон.
Я позволила ему провести меня в особняк. Он показывает мне гостиную, когда перед нами кто-то появляется. Ледяные голубые глаза, пугающе похожие на узкие глаза Энцо.
— А ты? — спрашивает она скучающим тоном.
Рядом со мной Джейсон улыбается, забавляясь.
— Ты знаешь, кто она, Иса.
Изабелла Руссо. Двоюродная сестра Энцо. Я рада, что Роман не позволил мне прийти сюда слепой. Он объяснил мне, чего ожидать от семьи Энцо. У него трое кузенов, и Изабелла самая старшая. Тогда есть близнецы. Двое детей примерно семи лет. Последний член семьи в доме — тетя Энцо, жена бывшего дона. Тот, кого убил мой брат. Он предупредил меня, чтобы я держалась от нее подальше, если смогу.
— Даже если нет, приятно познакомиться, Изабелла. Я Роза, — говорю я, пытаясь изобразить теплую улыбку.
Изабелла пристально смотрит на меня в ответ. Она напоминает мне стервозных девчонок из старшей школы, которым нравилось думать, что они выше всех и вся.
— Просто не держись у меня на пути, и у нас не будет проблем, — говорит она с рычанием, прежде чем быстро уйти.
— Что ж, это было приятно.
— Со временем она придет в себя, — предлагает Джейсон. — Я обещаю, что она не всегда такая плохая.
— Мне придется поверить тебе на слово, — бормочу я. — Не мог бы ты отвести меня к Энцо? Мне нужно с ним поговорить.
Он обдумывает мою просьбу и пожимает плечами.
— Он, вероятно, в спортзале. Поднимись по лестнице и поверни налево. Это две черные двойные двери, ты не сможешь их пропустить. Я отнесу это в твою комнату.
Я киваю:
— Спасибо.
— Тебе не обязательно меня благодарить.
Джейсон уходит, и я добираюсь до места, которое он описал. Меня поражает то, насколько безличным кажется этот дом. На стенах нет ни картин, ни фотографий. Темная краска только дополняет все это. Для дома, в котором живут, наверное, так же долго, как и в моем, здесь очень холодно. Это чем-то напоминает мне самого Энцо.
К счастью, я нахожу спортзал, ни с кем не встречаясь. Я толкаю двери и тут же останавливаюсь. Энцо стоит посередине комнаты, с сосредоточенным лицом, когда он поднимает две большие гири, которые, если я должна была догадаться, должны быть вдвое больше массы моего тела. Однако не это заставляет меня остановиться.
Он без рубашки. Пот прилипает к его груди, а мышцы колеблются и скручиваются, когда он поднимает вес. Это по своей сути сексуально. Во рту пересыхает, и я сглатываю. Он еще меня не заметил, и это здорово, потому что было бы унизительно, если бы он увидел, что меня вот так застали врасплох. Я понимаю, что он не знает, что я здесь, потому что его уши заткнуты. Я приближаюсь, пока не оказываюсь над ним. Его глаза слегка расширяются от удивления.
Крошечная часть меня надеялась удивить его настолько, чтобы он сбросил гири, но, конечно, этого не произошло.
Не то чтобы я хотела, чтобы его раздавило. Не совсем…
Его рот растягивается в улыбке, пока он удерживает гири. Я отступаю назад, чтобы он мог вернуть их на место. После этого он легко передвигается, садясь на скамейку. Он достает наушники и смотрит на меня. Вместо того, чтобы встретиться с ним взглядом, мой взгляд скользит по его телу. За очень заметный шрам на груди. Это единственный недостаток на его теле — выцветший шрам, спускающийся от грудины прямо над животом.
— Привет, дорогая, — с энтузиазмом приветствует он.