— Тебе, кто-нибудь нравиться из сыновей моего Филиппа?
Я вздохнула, поджав свои губы и не принужденно, естественно ответила:
— Я видела, лишь два раза старшего принца Германа, а вот …Доминика ни разу. Так что, не могу вам ответить на ваш вопрос.
— Ясно. Тогда это и к лучшему, — обрадовалась молодая женщина и встала с лавочки. Потом, она резко повернулась ко мне и сказала:
— Я жду тебя сегодня на ужин и это мой приказ. Так и быть, познакомлю с братьями. Но прошу, не вздумай влюбиться в них, поняла?
Сильно вздрогнув, я упала ничком к ногам ее величества и умоляюще попросила:
— Ваше величество, умоляю, можно мне не приходить к вам в столовую. Пожалуйста, прошу вас. Дайте мне время…
Королева подняла меня с пола и, заглядывая в мои глаза, довольно искренне спросила:
— Ты боишься братьев? Или ты знаешь, что написано в тайном договоре?
Через минуту, ее взгляд переменился, и она громко прыснула от смеха. Ее звонкий голос разнесся по всей цветочной оранжереи. Я легко задрожала и замотала головой в разные стороны, что-то было в ней пугающее и сильное.
И тут, у меня, подло выкатилась слеза, наверное, накатила быстро обида. Ведь я то, ничего еще ничего не подписала. Я резко отвернулась, смахивая ее рукой. Потом, снова повернулась к королеве и тихо сказала:
— Ваше величество, тогда, дайте лучше мне уйти, умоляю вас!
Женщина загадочно улыбнулась, затем, достала небольшой кулек звенящих монет, кидая мне, властно произнесла:
— А это, становиться куда интереснее. Возьми, пригодится… Хорошо, я выполню твою просьбу. Взамен, ровно через две недели, ты покинешь этот дворец никем не замеченной, все ясно?
Я склонилась в легком реверансе, радуясь про себя ее словам. Королева быстро прошла мимо меня, след ее ароматных духов шлейфом поплыл за ней. Господи! Еще есть время, но нужно быть на «особом» чеку. Я отправилась на хозяйскую кухню обедать. Немного подкрепившись, звенящие монеты грели душу и, набравшись храбрости, решила пойти на базарную площадь. Предупредив дворцовую экономку, что служанка идет со мной за некими покупками. И мы с Мартой довольные, выскочили из дворца. Прошлись немного по торговым рядам, жуя теплые булочки и наслаждались свободой. Через несколько проходов, я заметила сгорбленную старушку, которая несла в небольшом ведре воду и уставилась на нее. Старушка медленно шаркала своими ногами, я слушала звонкий щебет Марты, когда два всадника лихо промчались мимо нас и один из них лошадиный плеткой слегка задел старушку. Древняя бабуся качнулась, и ведерко упало на землю, плеская всю воду. Женщина схватилась за правый бок и стала причитать, а я проследила за всадниками. Запомнив место, где остановились старушкины злодеи, мы с Мартой помогли набрать снова воду и донести до дома древней бабуси. Старуха склонилась в низком поклоне и прошамкала сухими губами:
— Будущая королева, такая добрая и чистосердечная. Благодарю вас.
Марта расхохоталась и, поблагодарив старушку, звонко произнесла:
— Бабуся, она у нас и так королева всего хозяйского двора.
А бабушка неожиданно выпрямилась и гордо сказала, указывая на Марту корявым пальцем:
— А тебе балаболка, лучше низко кланяется ей. На кого, она прольет ушат воды, и быть ей мужем, а он с честью возьмет ее. Так что, пониже пригни свою головушку.
Марта перестала смеяться, мы пожали плечами и весело пошли дальше. Но подлая мысль отомстить за страдания и труды бабушки не давали покоя. Дойдя до нужного места и объяснив всю ситуацию служанке, мы принялись выслеживать пошлецов. Вскоре, я заметила, что у задней стенки трактира, куда зашли парни, на скамеечке стояла мыльная вода. Быстренько дотащив тару до ближайших кустов, мы встали на чеку. Я лихорадочно потирала руки, предвкушая сочную месть. Парни вышли. Подойдя к лошадкам, тот, кто нарушил бабушкино равновесие стоял ко мне спиной. На первого парня смотреть было некогда, схватив тару с мыльной водой, я лихо выскочила из кустов и окатила кудрявого брюнета, прокричала ему:
— Это тебе за бабушку, ирод проклятый! Слепой идиот, просто болван. Вот тебе, будешь знать, как обижать стариков, разливая их воду.
Кудрявый брюнет быстро развернулся и я узнала в нем, того парня, что оставил мне больной поцелуй у пруда. Он гневно уставился на меня. Его ноздри стали забирать воздух, губы приобрели синюшный вид, брюнет весь задрожал, еле сдерживая бешенство. Покраснев на все лицо от гнетущего гнева, он проорал:
— Чучело!? Как ты пос-мела-а-а, ну все, убью гадину!!!
Я ойкнула при виде мужчины, что стоял ко мне передом. Уж больно он был похож на старшего принца, и бросилась снова в кусты, с криком: