Веснин развел руками. Вид у него был обескураженный.
– Я этого не знал. Правда.
– Расслабься. Я пошутила. Лучше налей мне что-нибудь выпить.
Он не сдвинулся с места – кажется, он немного меня побаивался. Это было даже в некотором роде забавно. Мужчина, к плечу которого я еще позавчера прижималась, чтобы было теплее засыпать, теперь с опаской смотрел на меня. Я налила себе коньяку в пивную кружку – больше чистой посуды в кухонном шкафчике Веснина не нашлось. Какой кошмар, я не живу здесь чуть больше суток, а он уже умудрился до такой степени загадить квартиру. Интересно, а эта Эльвира хорошая хозяйка? Вряд ли. Если она возглавляет PR-агентство, то у нее скорее всего нет времени на плиту и утюг. Так что в самом ближайшем будущем квартиру Веснина обживут тараканы, а в баке с грязным бельем непременно вырастет зеленоватая плесень. Вот тогда-то он и поймет… Нет, лучше не буду даже думать об этом.
– Веснин, а она хозяйственная? – терпкая согревающая коньячная струйка заставила меня почувствовать себя немного увереннее. – Хороший коньяк.
– В «дьюти-фри» покупал, – машинально прокомментировал он, – кто она? Кого ты имеешь в виду?
– Твою будущую жену, знамо дело. Кого же еще?
Он помолчал, стараясь придать своему небритому лицу обиженное выражение. Получалось не очень хорошо.
– Зачем тебе об этом знать, Саша? Я думал, что хорошо тебя знаю, и вот теперь выясняется, что ты совсем другая…
– Да ладно тебе. Сам говорил, что мы друзья. А ну покажи мне ее фотографию! – нагло потребовала я. – Хочу знать, кто будет спать на выбранном мною диване.
И в этом месте Андрюше следовало бы промолчать. Или отшутиться. В крайнем случае возмутиться и намекнуть, что мне пора уходить. Но он послушно полез в шкаф за фотоальбомом. С ума сойти, полочки в ванной еще заставлены моей косметикой, а в шкафу уже находятся ее снимки!
– Пожалуйста. Любуйся, если тебе так интересно. Вот.
Я взглянула на фотографию и беззвучно простонала – только не это!
Эльвира была ненамного моложе и намного красивее меня. Беспроигрышный вариант – блондинка с кошачьим разрезом голубых глаз и фигурой тренера по шейпингу. Такие вот загорелые улыбчивые Барби с ямочками на щеках нравятся всем без исключения мужчинам и раздражают всех без исключения женщин. Я ее сразу возненавидела. Я пыталась зацепиться взглядом хоть за какой-нибудь мелкий изъян, но тщетно– изъянов у этой девицы не наблюдалось. Может быть, она хотя бы заикается или страдает ночным недержанием мочи?
А тут еще и Веснин спросил:
– Ну как?
Я скривилась, как человек, который откусил от яблока и обнаружил внутри белого извивающегося червяка.
– Ничего. Хотя… У нее зубы лошадиные.
– Что? – искренне удивился Веснин. Он склонился над фотографией и прищурился. Мне вдруг отчаянно захотелось изо всех сил треснуть его по затылку каким-нибудь тяжелым предметом. – Да нет, Сань, тебе показалось. Может быть, свет так падает?… Нормальные у нее зубы.
– Отбеленные, – фыркнула я.
– Это плохо? – удивилось воплощение бесчеловечности.
– Веснин, это ужасно. Никогда не думала, что ты можешь связаться с человеком, у которого отбеленные зубы. Может быть, у нее еще и грудь силиконовая?
– Что ты! – на полном серьезе ответил он. – Конечно нет!
– Ну хорошо, ты меня уговорил. Она само совершенство. А я придираюсь, впрочем, понять меня можно, – мой голос дрогнул. Я почувствовала, что больше не могу сдерживать слезы, и крепче прижала к груди коробку с косметикой. – Да, она гораздо красивее меня. Ты сделал хороший выбор, Веснин. Я, пожалуй, пойду.
Я вскочила со стула и заторопилась к выходу. Если честно, я втайне рассчитывала на то, что он меня остановит и утешит. Скажет что-нибудь вроде: «Саня, ты гораздо красивее и уж, конечно, намного умнее, просто я выбрал ее, потому что ты для меня слишком яркая и сложная, а она – в самый раз. На твоем фоне я теряюсь, а рядом с нею буду блистать». Это был полный бред, но я охотно поверила бы в такую версию.
Веснин не стал меня задерживать. Он молча ждал, пока я торопливо завязывала шнурки (черт бы побрал мою врожденную интеллигентность, надо было протопать по его коврам прямо в уличных ботинках), и он, как мне показалось, вздохнул с облегчением, когда я буркнула: пока.
Выйдя из подъезда, я задрала голову – наверное, Веснин стоит, прижавшись носом к стеклу, смотрит на меня, и сердце его сжимается в крохотную точку от неясной тоски.