Когда они вошли в холл «Фонтанов», то сразу же наткнулись на Веру Хант, которая словно нарочно поджидала их у лестницы. На самом деле она как раз спускалась из своей спальни, где переодевалась к ужину в свой потрясающе экстравагантный наряд. На ней было надето украшенное роскошным золотым шитьем черное платье, отделанное огненно-красным шелком вокруг глубокого декольте. Загадочно улыбаясь, она многозначительно посмотрела на Стэси, та немного опешила.
— Наконец-то вы вернулись! — воскликнула Вера. — И уж конечно, свершили столько добрых дел, что другим и за год не переделать! Уверена, ты страшно ею доволен, Мартин, и счастлив, что обзавелся женой, так удачно вписавшейся в твой привычный образ жизни.
Но Мартин не обращал на нее ни малейшего внимания, спокойно вешал пальто и шляпу на вешалку в холле.
Спустившись по лестнице, Вера направилась к ним. Стэси догадалась, что Вера выложила еще не все.
— А для вас у меня есть небольшой сюрприз, моя дорогая! — воскликнула Вера, сияя загадочной улыбкой и не сводя глаз со Стэси. — Сегодня днем сюда заходил молодой человек, который хотел вас видеть. Он зайдет снова вечером. Он здесь проездом на очень короткое время, и, как он утверждает, ему крайне необходимо увидеть вас до своего отъезда! Очень симпатичный молодой человек по имени Ричард Хатерлей. Я пригласила его, — от вашего имени, разумеется, — к нам на обед, но он отказался, так как остановился у тетушки совсем ненадолго, но он зайдет сюда сразу же после обеда. И я пообещала ему, что вы, скорее всего, будете дома и сможете принять его.
— О! — только и смогла вымолвить Стэси.
Сияющие глаза Веры обратились на Мартина, который в раздумье сдвинул брови на переносице, словно соображая, не ослышался ли он.
— Вот как неожиданно выплывают на поверхность старые секреты твоей женушки! — с вызовом провозгласила Вера. — Ну, кто бы мог подумать, что она способна скрывать свою дружбу с таким симпатичным молодым человеком?! Нет, в самом деле, Стэси, дорогая, я начинаю думать о вас как о темной лошадке!
Глава 16
Стэси не помнила подробности того вечера, но из всех проходивших в этом доме обедов этот был далеко не самый приятный. Мартин сидел во главе стола, потеряв свою обычную приветливость и даже не пытаясь поддерживать беседу. И даже Веру он не удостаивал своего внимания, отвечая ей односложно. Его лицо имело мрачное, отрешенное выражение.
Тем не менее, Веру Хант такое равнодушное пренебрежение никак не обижало, она была в приподнятом настроении. Улыбаясь, она беззаботно болтала с доктором Картером, который, догадавшись, что хозяин по какой-то причине замкнулся в себе, ограничился беседой с двумя женщинами.
После ужина Мартин, извинившись и сославшись, что в библиотеке его ожидает важная корреспонденция, встал из-за стола. Он удалился в этот довольно уединенный уголок дома, плотно прикрыв за собой дверь. В гостиной Вера уселась на табурет Стэси у пианино и развлекала себя треньканьем на нем, пока та разливала кофе и рассказывала доктору Картеру о своем визите в дом пациентки доктора Херста.
Затем, неожиданно для всех, во входные двери громко и требовательно постучали.
Вера, оборвав игру, загадочно улыбнулась, а Стэси торопливо встала и, извинившись, поспешила в холл.
Она была очень взволнована — отчасти из-за того, что радовалась приезду Дика, а отчасти потому, что это почему-то неузнаваемо изменило поведение ее мужа. От его привычной благовоспитанности, учтивости и полного дружелюбия, за которыми он привык скрывать свои чувства, в этот вечер не осталось и следа. Это встревожило Стэси, ведь она еще ни разу не видела на смуглом лице Мартина такого замкнутого выражения и таких плотно сжатых в тонкую линию губ. Вдобавок ко всему она чувствовала, что и доктору Брюсу Картеру это тоже в новинку. Лишь Веру Хант, знавшую Мартина ближе всех, как предполагала Стэси, подобная перемена в его настроении ничуть не смущала. Более того, с момента, как Вера сообщила новость, о появлении Дика Хатерлея, она чему-то втайне радовалась.
Однако Стэси мгновенно забыла обо всем, как только увидела Дика, который, отдав пальто и шарф Ханне, бросился к ней. Его глаза остались такими же беззаботно-веселыми, какими их помнила Стэси, а улыбка — такой же радостной. Он схватил ее руки в свои и некоторое время удерживал девушку на расстоянии, словно не мог на нее налюбоваться.
— Клянусь, — восхищенно воскликнул он, — что тетушка Би права! Ты и в самом деле настоящая леди... А это платье! Знаешь, моя милая Стэси, ты всегда была очень хорошенькой... но теперь ты стала просто красавицей! Ты — само очарование!
Смущенно вспыхнув от его комплиментов, Стэси весело рассмеялась.
— Не валяй дурака, — сказала она. — Я не могла так измениться за какой-то год. Но я очень рада видеть тебя. Дик, — с искренней теплотой добавила она.
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Дик, рассматривая Стэси с высоты своего роста и продолжая держать ее за руки. Его взгляд ничуть не смущал ее — она не чувствовала в нем ничего другого, кроме дружеского восхищения. — Я приехал совсем ненадолго и мне не терпелось повидаться с тобой. Я хочу сказать тебе кое-что...
До Стэси неожиданно дошло, что дверь библиотеки открыта и ее муж стоит и смотрит на них. Она машинально выдернула свои рук из рук Дика и с некоторым беспокойством посмотрела на мужа, который медленно подошел к ним.
— Так, значит, вы и есть племянник миссис Аден? — протягивая Дику руку, произнес Мартин. — Который знаком со Стэси уже много лет!
— С тех пор, как она была вот такого роста, — по-мальчишески улыбаясь, отозвался Дик, показывая рукой расстояние около двух футов от пола.
— Неужели? — Однако в голосе Мартина не прозвучало даже намека на интерес; он держался вежливо, но отчужденно. — А я — муж Стэси!.. Однако, как мне кажется, вы и не подозревали о моем существовании?
— Нет, — признался Дик, одновременно размышляя, что нашла Стэси в этом мрачноватом типе, к тому же изрядно старше ее. — Не знал до вчерашнего вечера, пока не приехал сюда и. пока моя тетушка не сообщила мне о замужестве Стэси. Не буду скрывать, меня это несколько удивило. Стэси никогда не казалась мне девушкой, способной на опрометчивые поступки и... Хотя, учитывая, что она потеряла отца и прочее...
— Так вы полагаете, что в какой-то мере ее поспешное замужество объясняется боязнью остаться без защиты?
— Ну... — протянул Дик, размышляя, действительно ли уловил в глазах собеседника неприязнь к своей персоне или ему это показалось, — просто... просто она могла почувствовать себя... одинокой, что ли...
— А чувство одиночества заставляет нас совершать поступки, о которых впоследствии приходиться жалеть? Нет, разумеется, я не делаю из этого вывод, что Стэси сожалеет о сделанном ею шаге! — успокаивающе добавил Мартин. Он посмотрел на жену, которая теперь выглядела не на шутку встревоженной, и обратился к ней ровным, нарочито спокойным тоном: — Ну, хорошо, моя дорогая Стэси, я не стану мешать твоей встрече с другом детства. Предлагаю тебе пройти с ним в библиотеку и угостить его стаканчиком чего-нибудь крепкого, а потом поболтать о старых добрых временах. Я же позабочусь о наших гостях.
Едва заметным кивком попрощавшись с Диком, Мартин вышел из холла в гостиную, а Дик, взглянув на Стэси, удивленно поднял брови.
— Вот так-так! — В его глазах блеснули веселые огоньки. — Стало быть, таков твой господин и повелитель? Знаешь, Стэси, у меня сложилось впечатление, что я ему совсем не понравился!
Стэси последовала предложению мужа и провела Дика в библиотеку, где усадила его в одно из кожаных кресел. Позвонив в колокольчик, она велела Ханне принести напитки, а сама постаралась сгладить неприятное впечатление, оставшееся у Дика после знакомства с Мартином.
— Мартин все время так занят, — защищала она мужа. — А прошлой ночью он почти не спал. Доктор Херст попросил его посмотреть свою пациентку, и Мартин вернулся домой только перед рассветом.
— Он всегда такой раздражительный и мрачный? Или мне это показалось?