— Может быть «Румпельштильцхен»…
Кэрис поднялась и повисла у девушке на юбках.
— «Три медведя».
— Ты сказала «Три поросёнка»? — Анна подхватила девочку на руки и упала вместе с ней на кровать.
Лёжа, Кэрис хихикала.
— Медведя, медведя, медведя!
Хелен подумала, что её смех прекраснее любой музыки.
Остальные члены свиты Уинтерборна: личная горничная, Куинси, лакей, повариха, расположились в хвостовой части поезда, в красивых вагонах, предоставленных мистером Северином.
— Я так рада, что вы с мистером Северином опять друзья! — воскликнула Хелен, бродя по личным покоям и останавливаясь, чтобы полюбоваться позолоченной лампой на стене. Она процитировала слова известной поэмы: «Прощение! Нет добродетели верней, что сама по себе великое благо».
— Ага, — сухо отозвался Рис. — Такое же, как бесплатный локомотив.
— Но ты же не только поэтому его простил.
Он прижал её к себе, целуя в шею.
— Cariad, ты пытаешься убедить себя в том, что во мне скрыта честь и добродетель? Я очень скоро докажу тебе обратное.
Она попыталась увернуться, протестуя, когда рука Риса опустилась на её юбки сзади. Хелен была одета в готовый дорожный костюм, который прекрасно на неё сел после нескольких изменений, внесённых ассистенткой миссис Алленби. Пошив был прост: платье из голубого шёлка и кашемира дополнял изящный жакет, доходящий до талии. Турнюр здесь не предусматривался, а юбки, откинутые назад, ниспадали красивыми складками, они плотно облегали тело спереди и очерчивали его изгибы. Огромный декоративный бант венчал их сзади. К её досаде, Рис не отставал от этого украшения. Оно его просто гипнотизировало. Каждый раз, когда Хелен поворачивалась к нему спиной, она чувствовала, как он поигрывает этим бантом.
— Рис, прекрати!
— Ничего не могу с собой поделать. Он взывает ко мне.
— Ты же и до этого видел банты на платьях.
— Но не в таких местах. И не на тебе, — Рис неохотно выпустил её из рук и вытащил карманные часы. — Поезд должен был уже отбыть. Мы опаздываем на пять минут.
— Куда ты так спешишь? — спросила она.
— В кровать, — последовал краткий ответ.
Хелен улыбнулась. Она приподнялась на носочках и одарила его быстрым поцелуем в щёку.
— У нас впереди все ночи до конца жизни.
— Ага, и мы уже пропустили слишком много.
Хелен отвернулась и наклонилась взять с пола маленький саквояж. В этот же момент она услышала звук рвущейся ткани.
До того, как Хелен успела выпрямиться и обернуться, чтобы посмотреть на юбки сзади, она уже поняла, в чём причина. Бант наполовину оторвался и безвольно свисал книзу.
Встретив её возмущённый взгляд Рис выглядел смущённым, словно школьник застигнутый с ворованным яблоком.
— Я не думал, что ты собираешься наклониться.
— Что прикажешь сказать горничной, когда она это увидит?
Он мгновение подумал над ответом.
— Увы? — предложил Рис.
Губы Хелен дрогнули в невольной улыбке.
Два коротких гудка возвестили о предстоящем отбытии, и вскоре они уже были в пути. Локомотив двигался медленнее, чем экспресс-поезда, на которых Хелен путешествовала до Гэмпшира и обратно, а сама езда более плавной, поезд легко покачивало вместо тряски. Когда он удалился от огней, зданий и дорог и въехал в тёмную ночь, пассажиры начали расходиться спать после необычно долгого и изнурительного для всех дня.
Рис вышел в другие покои, пока личная горничная помогала Хелен приготовиться ко сну.
— У меня оторвался бант на платье, — сказала Хелен, пока служанка собирала её вещи. — Он за что-то зацепился, — она не хотела пускаться в объяснения, что этим чем-то были излишне любопытные мужские пальцы.
— К завтрашнему дню я его пришью, миледи.
Пока Хелен стояла около створчатых дверей спального купе, горничная протянула ей новую ночную рубашку. Глядя на тонкую, шёлковую ткань в руках, она спросила:
— Она вся такая?
— Да, миледи, — послышался голос девушки. — Миссис Алленби выбрала её для вас. Вам нравится?
— О, она… прелестна, — Хелен поднесла одеяние к крошечной лампочке и поняла, что белый шёлк наполовину просвечивает. У рубашки был низкий вырез с открытым горлом спереди, так мало скрывая под собой, что терялся смысл её ношения. Раскрасневшись, Хелен одела сорочку через голову, у неё перехватило дыхание от ощущения прохладного шёлка, скользящего по телу.
— Вам понадобится помощь, миледи?
— Нет, спасибо, — поспешно отозвалась Хелен. Фактически она была полуголой в постыдной ночной рубашке. — Я ложусь спать. Спокойной ночи.