— Тебе нравится меня мучить, — сказал он, его веки отяжелели от удовольствия.
— Да, — на самом деле, это было весело, чрезвычайно захватывающая забава, о существовании которой она и не подозревала.
Намёк на ухмылку пробежал по его губам и тут же пропал, когда Хелен начала опускаться на него с большим усилием, заполняя им своё лоно, теперь он всерьёз подстраивался под ритм, вцепившись в постельное бельё. Она любила, как он выглядел в муках страсти: голова откинута назад, мощная шея обнажена, мускулы на груди резко выделяются. Хелен охватила буря ощущений, её вздрагивающее тело стиснуло его плоть. Рис продолжал вонзаться в неё, его движения становились резкими и напористыми, сделав последний мощный выпад, он выгнулся, и его бёдра и спина наполовину приподнялись с постели.
Как только он смог, Рис опустился вниз, дрожащей рукой убрал назад волосы Хелен и посмотрел в её лицо.
— Я был слишком груб, cariad?
— Нет, — она с наслаждением вытянулась поверх него. — А я была слишком груба?
Он усмехнулся и расслабился.
— Ага, разве ты не слышала, как я молил о пощаде?
— Ах вот, как это называется? — она дразняще наклонилась к его рту, лишь едва не касаясь губ. — Я думала, ты, наоборот, меня подстёгивал.
Губы Риса медленно расплылись в улыбке.
— Я в равной степени делал и то, и другое, — уступил он и притянул её к себе.
Какое-то время они лениво беседовали, тем временем их окутывала ночь, а тени исчезали.
— Ты очаровал леди Бервик против её воли, — сообщила ему Хелен. Рис сидел в постели, упёршись плечами в изголовье, а она откинулась на его грудь. — Я думаю, она пригласила тебя в Рэвенел-Хаус ещё до того, как поняла, что делает.
Его тёплая ладонь поглаживала её изящную руку.
— Я буду приезжать с визитами так часто, как она позволит.
— Уверена, что после всех твоих рассказов о перчатках, она захочет посетить универмаг. Откуда ты узнал, что именно они её соблазнят?
— Большинство женщин её возраста в первую очередь идут к прилавку с перчатками.
— А куда идут женщины моего возраста?
— К стойке с парфюмерией и пудрой.
Это позабавило Хелен.
— Ты знаешь про женщин абсолютно всё?
— Я бы так не сказал, cariad. Но знаю на что они любят тратить деньги.
Повернувшись боком, Хелен положила голову ему на плечо.
— Я уговорю леди Бервик пригласить тебя на обед, как только мы устроимся в Лондоне, — она вздохнула. — Будет сложно видеться с тобой и общаться соответственно правилам приличия.
— Ага, придётся тебе держать руки при себе.
Она улыбнулась и поцеловала его в грудь.
— Я постараюсь.
Рис замолчал на минуту, а затем резко бросил:
— Мне не нравится общение леди Бервик с Вэнсом. Я скажу Трени, дать ей понять, что не хочу, чтобы Вэнс подходил ближе, чем на милю к тебе или близнецам.
Хелен старалась оставаться расслабленной, хотя от этого замечания её бросило в холод. Перспектива встретиться с настоящим отцом была ужасающей, но всё же любопытной. Разве плохо испытывать интерес?
— Нет, я бы тоже этого не хотела, — её сердце начало стучать неприятно часто. — У мистера Вэнса есть семья?
— Его жена умерла от пневмонии в прошлом году. У них не осталось выживших детей, все были мертворождёнными. Остальные родственники живут далеко на севере страны и не часто приезжают в город.
— Какая ирония, что у него есть незаконнорождённая дочь от жены твоего друга, но ни одного законного ребёнка, — Хелен погрустнела. — Интересно, выжила ли бедняжка.
— Лучше, чтобы нет, — откровенно ответил Рис. — Любой его ребёнок — исчадие ада, и из него не выйдет ничего хорошего.
Хелен застыла, хотя и понимала, почему он так сказал.
В их культуре кровное родство означало всё. Само общество было основано на принципе, что родословная человека определяет всю его жизнь: моральные устои, нрав, ум, статус и всё, чего он когда-либо добьётся в жизни. Люди не могли идти против наследия их предков, будущее уже было предопределено прошлым. Поэтому большинство аристократов считали брак с простолюдинами вырождением. Вот почему успешный мужчина, добившийся всего сам, но с низким происхождением, насчитывающим пятисотлетнюю историю, никогда не будет так же уважаем, как пэр. И по этой же причине люди верили, что преступники, умалишённые и дураки будут плодить только себе подобных.