Могущество Московского государства действительно возрастало. Это очень тревожило соседей и вынуждало их вести разведку против Москвы. Карл Маркс писал об этом времени: «Изумленная Европа, в начале царствования Ивана III едва замечавшая существование Москвы, стиснутой между татарами и литовцами, была поражена внезапным появлением на ее восточных границах огромного государства, и сам султан Баязет, перед которым трепетала Европа, впервые услышал высокомерные речи московита». С ростом государства возрастала и потребность в разведовательной информации.
В ХV-ХVII веках Московское государство, как и большинство других, еще не сформировало особых централизованных органов, предназначенных специально для ведения разведки и контрразведки. Это приходилось совмещать с выполнением своих официальных функций различным приказам, в первую очередь, Посольскому и Разрядному, главным правительственным учреждениям тогдашней Московии.
Посольский приказ при Иване IV Грозном осуществлял дешифровку донесений иностранных послов и не без успеха вел контрразведывательную борьбу против экономического шпионажа Английской Московской компании (стремившейся достать образцы руд, раскрыть рецепты окраски тканей и кожи и т. д.). Чтобы затруднить деятельность разведок на территории России, Посольский приказ запрещал иностранцам носить русскую одежду и иметь русских слуг. При царском дворе был разоблачен английский агент Бомелин, выдававший себя за крупного специалиста в математике, астрономии и медицине. Любопытно, что ради засылки в Москву и выполнения своих задач этот крупный авантюрист был выпущен англичанами из лондонской тюрьмы Тауэр.
Посольский приказ раскрывал также и факты военно-экономической диверсии. Так, в 1648 г. было перехвачено донесение шведского резидента Поммеринга своему королю: «Как эти(иностранные специалисты) уедут отсюда, тульские и другие русские горные заводы не в состоянии будут вредить горным заводам Вашего королевского величества, ибо я достал Петру Марселису (владельцу тульского завода) плохого кузнечного мастера». Во второй половине ХVII в. шведам удалось подкупить работавшего в приказе подъячего Григория Котошихина, который, однако, вскоре был разоблачен.
При Иване Грозном имелся Тайный приказ, возглавляемый могущественным боярином Василием Ивановичем Колычевым (по прозвищу Умной). По указу царя он объединил свое ведомство с Посольским приказом. После разгрома опричнины они сосредоточили свои усилия не на борьбе с внутренней крамолой, а на том, чтобы предотвратить попытки обострения внутренних противоречий, предпринимаемые иностранными тайными службами. Колычеву не удалось многого осуществить, ему мешали, ибо было видно, что всякий, ощутив силу, тянется к чужому.
В ведение Разрядного приказа постепенно перешло назначение воевод в порубежные города, где они занимались разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Стольнику Бутурлину, направленному воеводой в 1630 г. в порубежные с Литвой Великие Луки, Разрядный приказ предписывал: «…которые люди учнут приходить в Луки из украйных и других городов… А ему тех людей ведать, записывать в книги… откуда и хто пришел и к кому имянем и для чево, и знатцы на них в Луках есть ли… и ему тех распрашивать исыскивать про них накрепко…
А того ему беречи накрепко… что на Луки из литовскихгородов и от русских воров, от изменников для лазутчества литовские и русские люди не ходили и с Лук к литовским людям для лазутчества потому же нихто не ездили и не ходили опричь того, ково он посылает для лазутчества».
При Петре функции воевод перешли к генералам-губернаторам приграничных губерний, а функции отмененного Разрядногоприказа — к Коллегии иностранных дел. Образованая в 1718 году, она уже через год имела более десяти постоянных миссий в Западной Европе и странах Востока: в Польше, Голландии, Швеции, Дании, Австрии, Турции, Пруссии, Англии, Макленбурге, Шаумбурге, Венеции, Курляндии и Бухаре. Используя весь аппарат этих миссий, а также образованный чуть позже институт консулов, Коллегия успешно выполняла задачи разведывательного и контрразведывательного характера. Русская разведка в лице графа Толстого сорвала планы западных государств изменить неприемлемую для них тенденцию роста влияния России, прибегая при этом к «услугам» царевича Алексея. Последний, как известно, был разыскан и вытащен из-под опеки кесаря Римского (австрийского императора), после чего предстал перед судом петровского Сената. Если Коллегия иностранных дел, помимо организации своих основных дипломатических задач, занималась разведкой, то функции центра контрразведки при Петре 1 стала выполнять Тайная розыскных дел канцелярия, созданная в связи с делом царевича Алексея (в 1762 году она была преобразована в Тайную экспедицию при Сенате).
Обоим этим центрам удалось разоблачить и предотвратить покушение на жизнь самого Петра. Документы свидетельствуют о высоком патриотизме тогдашней российской разведки. Наши послы в Турции не жалели денег и подарков на подкуп местных должностных лиц, зачастую отдавая для этого и свои личные средства. Поэтому Петр был хорошо осведомлен о замыслах своего могущественного противника. Однажды в Стамбуле была получена информация, со всей срочностью переданная в Россию: «По велению султана турского велено господарю мультянскому(молдавскому) послать нарочно двух человек из греческих купцов в Российское государство под именами купеческими будто для торгового промыслу, а в самом деле для того, чтобы они всякими мерами промысл чинили: высокую персону его царского величества через отраву умертвить. За что ему, мультянскому господарю, от Порта обещано вочно иметь господарство и его наследникам». Государственный канцлер граф Головин дал указание о сыске «купцов», которые были арестованы в Москве. Помимо тщательно замаскированной склянки с ядом, у них были обнаружены несколько десятков тысяч червонцев и алмазы на большую сумму.
Разведка донесла и о готовившемся в 1712 г. секретными агентами Карла ХП вооруженном выступлении пленных шведов, множество которых находились в Москве.
Иностранные державы продолжали подрывную работу и при преемниках Петра. Лейб-медик императрицы Елизаветы Лестокбыл завербован трижды: пруссаками за 10 тысяч рублей единовременно и ежегодную пенсию в 4 тысячи, французами — за ежегодный пенсион в 5 тысяч ливров и шведами (суммы не известны). Агент был разоблачен канцлером Бестужевым и заточен вкрепость, а прусский посол был вынужден уехать. Послы пытались завербовать и самого Бестужева, но безрезультатно. Зато пруссакам все-таки удалось подкупить ставшего вицеканцлером графа Воронцова, польстившегося на 50 тысяч рублей и ежегодный пенсион. Этот аристократ охотно и небескорыстно оказывал услуги и другим иностранцам. С его подачи-рекомендации при царском дворе произошла одна из наиболее загадочных «шпионских историй»: императорской ночной чтицей в течение 10 месяцев состоял французский авантюрист д'Эон перевоплотившийся в очаровательную «девицу де Бомон». Подозрения Бестужева относительно этой «особы» перешли в уверенность, когда д'Эон вновь объявился в Петербуре уже в качестве секретаря французского посольства и, естественно, уже в мужском обличье. Свое поразительное сходство с де Бомон он объяснил тем, что является ее родным братом.
Однако похвалиться разведывательными успехами могли не только иностранные дипломаты: отечественные также вносили свой значительный вклад в обеспечение безопасности государства. В 1762 г. под руководством русского посланника в Гамбурге Ф.Гросса был завербован офицер французской разведки, желавший получить хорошую должность в России. При вербовке были получены сведения о французах Шарманто (офицер русской армии) и Казье (житель Петербурга), работавших против России под руководством графа де Конфлана. После того, как данные поступили в Коллегию иностранных дел, группа прекратила свое существование.