Ой-ёй, что-то в сон клонит меня... Ну, может и полежу тогда.
Ворсистое покрывало создавало настолько неповторимое ощущение уюта, что я сама не заметила, как уснула на мягкой кровати. На чужой мягкой кровати.
А снилась мне куча осликов, которые все как один могли говорить, еще и голосом Кононова.
- Проснись, Ангелина, - ну вот, опять… - Да проснись же ты!
- Вы всего лишь ослы, так что перестаньте меня преследовать! - пытаюсь сказать и на этот раз у меня получается. Хотя обычно я могла лишь шевелить губами!
Просыпаюсь и резко закашливаюсь. Никаких осликов вокруг меня нет, разве что один ишак обыкновенный. Но он мне абсолютно не интересен.
Чувствую, что меня трясет, и кутаюсь в постели. И только потом осознаю, что я в номере у Кононова, а сам он сидит напротив меня.
- Х-холодно, - говорю ему, выглядывая из кокона одеяла.
Одним коротким движением мужчина припадает к моему лбу, а я резко отстраняюсь от него.
- Безумно романтично, конечно, но я еще не умираю, чтобы меня в последний путь провожать и в лоб целовать.
- Не дергайся, дурочка, - меня притягивают обратно и повторяют этот странный поцелуй. - Я температуру проверяю.
- А-а, - хриплю я и снова закашливаюсь.
- Я уже вызвал врача.
- С ума с-сошел? Зачем?
- Ты вся горишь. И проспала больше двенадцати часов.
- Да, действительно, что-то мне не хорошо… - я откидываюсь на подушку и прикрываю глаза. Затем вспоминаю одну важную деталь и вскакиваю моментально обратно. - Стой, а где же ты спал тогда? И почему не разбудил меня раньше?
- У меня были дела, я только вернулся, - осматриваю мужчину и замечаю, что он уже не в халате и тапочках, как вчера, а в светло-голубых джинсах и бежевой рубашке. Мой взгляд скользит по его шее, и я замечаю там следы его ночных «дел».
Хмыкаю и ложусь обратно. Сейчас личная жизнь Кононова меня волнует меньше всего. А вот как бы собрать себя по частям – очень даже.
Но не проходит и минуты, как в дверь стучат.
- Побудешь швейцаром? - бубню себе под нос, даже не надеясь, что мужчина меня услышит. Только если он не летучая мышь.
- На тумбочку опускается чашка с чем-то не очень приятно попахивающим, и я закрываю нос.
- Решил меня под шумок отравить, чтобы никто на тебя не подумал? - снова морщусь, вдохнув «прелестный» аромат напитка. - Что это, Кононов?
- Пей давай, это всего лишь травяной чай, Лисицкая, - перекривил меня на мою же манеру и опустился в кресло в углу номера.
- Ты думаешь это поможет?
- Не знаю, но у нас через несколько часов самолет. А слушать твое нытье, как тебе плохо, последнее чего бы мне хотелось в жизни.
- Не вытащил бы меня из клуба, не было бы таких последствий.
- Ну да, это я виноват, что ты выскочила из такси, а потом мы попали с тобой под дождь.
- Ты можешь помолчать хотя бы несколько минут из уважения к больному человеку? - выкрикиваю я, но так и хочется заехать этому наглецу по его холеной роже!
Кононов закатывает глаза, но ничего не отвечает.
Вот и славненько.
Беру одной рукой чашку с волшебным чаем, который должен меня вылечить от любой хвори, судя по запаху, а другой закрываю нос и аккуратно делаю небольшой глоток.
- Ох и пойло! - морщусь, словно впервые пробую дедулин самогон. Делаю еще пару глотков и отставляю от себя чашку. - В комплекте с этим дивным напитком должны приносить прищепку для носа! - восклицаю я, а потом замечаю еле сдерживающего смех Кононова и направленную камеру смартфона на меня.
- Совсем берега попутал?! - от злости в меня вселяется соседский гопник Валера, и я больше не культурная девушка Ангелина. И я готова убивать. Сейчас, только с кровати встану.
- Да пошутил я, успокойся! - Алексей Дмитриевич убирает телефон в карман и как-то слишком мило щебечет:
- Еще чаю?
- Ага, тебе на голову! - хватаю чашку в руки и уже собираюсь, как минимум, подпортить Кононову штанишки, но его спасает не понятно откуда взявшееся везение, потому что в нашу дверь вдруг стучат.