- И да, я там увидел кое-что поинтереснее своего фото и дротиков.
Мой цвет лица моментально становится «А-ля пунц», когда я понимаю, о чем речь.
- Но это останется нашим маленьким секретом, если ты выполнишь одно мое условие.
- Это шантаж? - удивленно смотрю на Кононова. Вот прям умеет против себя людей настраивать. Не зря ему в кофе плевала – нужно будет повторить.
- Называй как хочешь. Но это уже перебор даже для тебя, - показывает на свое фото, на котором я разрисовала его глаза синей ручкой. А то было ощущение, что он даже с картинки за мной набоюдал.
- Ну что же, озвучивай свое условие, - неохотно соглашаюсь я, потому что вовсе не горю желанием, чтобы весь офис опять косился на меня одним глазом. Лучше уж так, чем еще один позор.
- Нет, так не пойдет. Ты либо соглашаешься на мое условие, либо нет.
- Как я могу согласиться, если без понятия, что мне придется сделать?
- В этом весь смысл. Просто «да» или «нет», Ангелина.
- Да, да! Только уйди и дай мне отдохнуть уже поскорее. У меня температура вообще-то.
- Да, кстати, давай рецепт. Схожу в аптеку, - Алексей Дмитриевич протягивает руку, и я вкладываю в нее бумажку.
- Больной ты мое условие выполнить не сможешь, - отвечает на мой немой вопрос и выходит из номера.
Глава 30
- Эй, просыпайся, - слышу бархатный голос одного мерзавца, который уже второй раз за день будит меня.
- М-м-м, - пытаюсь открыть глаза, но веки будто свинцом налиты.
- Ангелина, - чувствую строгие нотки в его интонации, но ничего не могу с собой поделать. Тело меня не слушается, и я лежу овощем на постели, желая лишь одного – опять заснуть и не чувствовать себя так хреново. - Лекарство нужно выпить.
- Угу, - бормочу я и так же лежу, уткнувшись щекой в подушку.
- Так не пойдет, - чувствую сильные руки, которые садят мою тушку на постели, а затем меня заставляют пить какую-то гадость.
Помните, как я плевалась после «волшебного» чая? То еще были цветочки по сравнению с тем, что в меня вливают сейчас. Примерно так я себе представляла на вкус оборотное зелье в «Гарри Поттере».
Затем меня аккуратно возвращают на подушку, и я тут же отключаюсь, радуясь тому, что меня наконец оставили в покое.
Когда я просыпаюсь, в комнате царит абсолютная темнота. Шторы зашторены, и я не могу видеть абсолютно ничего.
- Сколько же я проспала… - говорю сама себе, медленно поднимаясь с постели.
- Долго, - услышала голос справа от себя и чуть не стала заикой на всю жизнь.
Через мгновение зажегся торшер и я смогла рассмотреть Алексея Дмитриевича, сидящего в кресле.
- Ты что здесь делаешь? - выпалила я, придя немного в себя от стресса.
- Подрабатываю сиделкой на пол ставки, не видно что ли?
- На улице дождь и мой номер снова затопило, что ты здесь? - хмыкаю я, щелкая выключатель и моментально жмурясь от такого количества освещения. - И как это, быть сиделкой своего же секретаря?
- Не очень, если честно. Пару раз порывался удушить тебя подушкой, но вовремя сдержал свой порыв.
- Какая прелесть.
- Я закажу в номер еду.
Да уж, вот он, привычный диалог начальника и подчиненной.
Кивнула и поплелась в ванную. Душ, душ, и еще раз душ. Только вот то, что я не взяла с собой никакой сменной одежды, я вспомнила уже когда была абсолютно голая и с пеной на голове.
- Ладно, прорвемся, - сказала себе, представляя лицо Кононова, когда я выйду к нему в одном коротеньком полотенце. Если будет раздевать меня глазами, заставлю его мне зарплату повысить! За моральный ущерб, так сказать.
Час икс настал довольно быстро, потому что плескаться в душе, когда болеешь, не самое разумное решение. Поэтому, обмотав себя тем, что работники отеля гордо называют банным полотенцем, несмотря на его крошеный размер, я выхожу из ванной.
Наверное, я проклята, потому что сначала я натыкаюсь взглядом на официанта, который с блюдом в руках чуть ли не падает к моим ногам от неожиданно перепавшего ему стриптиз-шоу, а затем на Кононова, который стоит с разинутым ртом и наблюдает за всей этой картиной.