– Почему «Питон»?
– Наверное, потому, что питон сначала душит жертву, а затем поедает ее. Это устройство двойного действия. При активизации оно сначала каким-то образом отключает автопилот и основные приборы щитка управления. Затем через это вот маленькое отверстие в кабину выпускается струя газа с каким-то спецсредством. Эта смесь во взаимодействии с воздухом вызывает эффект задымления. При таких неполадках можно принять только одно решение – пойти на вынужденную посадку.
– А устройство это установит на вертолет капитан… как его?
– Биджар. Он же его и активизирует. Тебе с твоими воинами останется только взять вертолет.
– Но экипаж, как ты говорил, состоит из шести человек.
– И что?
– Они наверняка смогут дать нам отпор. О бортовом вооружении я не говорю. Его применить на земле можно, но толку мало. А вот в боковых проемах грузовой кабины устанавливаются пулеметы и гранатометы. Мои воины должны будут завладеть вертолетом так, чтобы не нанести ему ущерба. Им придется атаковать в лоб хорошо укрепленный опорный пункт. Надо учитывать еще и то, что кабина пилотов у «Ми-17» бронирована. Экипаж сможет нанести серьезные потери моему отряду. Потом они поймут, в чем дело, взлетят и уйдут на север. Сбить же пакистанский вертолет себе дороже обойдется.
– На борту будет шесть человек. Основной экипаж, это командир майор Сардар Халик, штурман – российский инструктор, капитан Сергей Савостин, бортинженер – капитан Мохаммад Афрани. Дублирующим экипажем командует капитан Амир Касани, штурман – российский капитан Владимир Корбин, борттехник – капитан Камран Биджар. Два русских инструктора. Остальные пакистанцы. По данным подполковника Хамада, никаких пулеметов и гранатометов в проеме дверей на вертолете не будет. Даже автоматов. Только пистолеты. Это все! Даже бортовое вооружение перед отправкой с «Ми-17» будет снято. Разве пятеро летчиков с пистолетами – борттехник, конечно, не в счет – смогут долго держать оборону? Какой ущерб они нанесут твоим людям?
– На борту будут два русских офицера, – проговорил Хабитулла.
– Так это же очень хорошо. Пакистанцев ты отпустишь по требованию Исламабада, а с Москвой начнешь торг. Деньги, понятно, требовать смысла нет. Если русские и платят, то не за каких-то капитанов. А последнее время они практически отказались от торговли. Москва сейчас больше пытается спасти своих людей другим способом.
Хабитулла покачал головой и спросил:
– Ты хочешь, чтобы русские прислали ко мне в гости свой элитный спецназ?
– Да.
Афганец удивленно взглянул на Мухтана.
– Странное желание. Я не хотел бы иметь дело с этими шайтанами.
– У тебя короткая память, Абдул.
– О чем ты?
– Забыл, что русские уничтожили группировки Абдуллы Мирзади, а затем и Мохаммада Фарди? И где? На территории, которую контролируем мы.
– Я помню о тех случаях. Но русским помогало племя хату. Оно и сейчас не подконтрольно никому, разве что самой Москве. Вождь племени хату Бани Ардан создал на плато Барми перевалочную базу для русских. Он принимал там их спецназ и боевые вертолеты. Но я помню и о том, что Мохаммад Фарди отмежевался от нашего движения и согласился пойти под начало руководства ИГИЛ.
– ИГИЛ нам не конкурент.
– Я считаю иначе.
– Это твое право. Давай вернемся к теме. Хочешь ты или нет, но «Ми-17» тебе придется взять. У тебя есть человек, способный перегнать вертолет?
– Нет. Но это сделают и пакистанцы, если обещать им свободу.
– Данный вопрос решишь на месте. Перегонишь «Ми-17» к Кандагару.
Хабитулла отрицательно покачал головой.
– Нет, это слишком рискованно. Я перегоню его к селению Панджи, что в двадцати километрах на юг от Кандагара. Там военный аэродром, использовавшийся еще в восьмидесятые годы. От него мало что осталось. Только штаб да несколько полуразрушенных домов летного состава. Взлетно-посадочная полоса выведена из строя, изрыта воронками от снарядов. Пустынное, тихое место. Там можно посадить вертолет и укрыть в подземном ангаре. А вот экипаж предлагаю доставить в Густ, в мою усадьбу. Хотя нет. Там следует спрятать русских. Если пакистанцев придется возвращать, то надо направить их вместе с вертолетом на аэродром Панджи или вообще в Кандагар.
Мухтан принял решение и заявил:
– Русских забирай к себе, пакистанцев – в Кандагар. Экипаж должен знать, где будет стоять «Ми-17».
– Хоп, допустим, я сделал все это. Дальше что?
– Известие о вынужденной посадке пакистанского вертолета и захвате его нами быстро распространят СМИ. Начнутся переговоры официальных властей, к ним подключатся представители западной коалиции, посольства. Ты выдержишь паузу и объявишь, что «Ми-17» захвачен твоим отрядом. Ты готов отпустить летчиков-пакистанцев, а вот насчет русских желаешь вести переговоры с Москвой. Вертолет в любом случае не подлежит возвращению. Отправишь пакистанцев к границе и будешь ждать реакции Москвы.