Дверь лифта отворилась, и мы вышли на маленькую площадку, освещенную светодиодными лампами синего цвета.
— Еще вопросы? — добавил Дитрих.
— Что тебя связывает с Каццем и Уолкером? Это раз. Кто такая Лив? Это два.
— Уолкер был капитаном этой станции, и я был у него кем-то вроде серого кардинала. Долгая история в общем, не заморачивайся. Тебе оно ни к чему. — Дитрих несколько секунд помолчал, после чего двинулся в сторону мостика, и продолжил. — Кацц же сделал из меня андроида. Когда мой организм был слегка, скажем так, в критическом состоянии, он начал заменять мне некоторые части тела на бионические. Со временем это переросло в то, что я теперь из себя представляю.
— А что ты из себя представляешь?
— На данный момент я являюсь живым организмом примерно на двадцать процентов. — сухо ответил Кельн. — А что касается Лив… — он вновь задумался. — Она была нашим штатным психотерапевтом. Хорошая баба. Была.
— А сейчас?
— А сейчас ее скелет лежит в бытовке двенадцатого этажа.
— Так что случилось с экипажем?
— Понятия не имею. Серьезно. Может, напал кто. Может, сбой питания. Может, заключенные взбунтовались. Мне откуда знать-то? Я спал к тому времени. — зло бросил собеседник.
Весь остальной путь до мостика мы молчали. Я озирался на уже немного знакомые мне стены и коридоры, подмечая, что Серки таки занялся реставрацией “Атолла”. Вокруг все явно стало чище и светлее. Заработали светодиоды, куда-то делась ржавчина и плесень, а по полу и стенам начали ползать какие-то подобия роботов-уборщиков, не издающие, на удивление, ни звука. Высокие технологии, мать их.
— Господин Кельн, — подал голос ИскИн, — двери заблокированы. Вероятность прорыва — двадцать семь процентов.
— Отлично. Где они?
— Этажом ниже. Пытаются пройти через вентиляцию.
— Твои действия?
— Я уже начал ее заваривать в двенадцати местах.
— Молодец, моя школа.
— Ничего себе вы тактики. — сказал я. — И что дальше?
— Нам надо отсюда свалить.
— А зачем мы пришли на мостик, если нам нужен логистический центр?
— Я — логистический центр. — произнес Кельн.
— Серки? — недоуменно спросил я.
— Это тоже вариант. Просто он был менее вероятен.
— Так, стоп. Ты же говорил, что понятия не имеешь, кто такой этот Дитрих! Какого хрена происходит? — я начал закипать.
— Ты опять задаешь вопросы не вовремя.
— Отвечай! — требовательно заорал я.
— Слукавил. Не кипишуй, братан. Бывает.
— Да вы охренели.
— Прекратили балаган! — вмешался Кельн. — Нам еще отсюда выбираться. Мне не улыбается провести тут остаток жизни. Тебе, Гил, кажется, тоже. За работу.
— А делать-то что? — спросил я.
— А черт его знает. — сухо ответил Кельн. — Наблюдай и не отсвечивай.
Ну и ладно. Понаблюдаю. И не такой уж я и блестящий. Команданте, блин.
Добравшись до мостика, Кельн пристроился к одному из мертвых компьютеров, и, немного покопавшись в его внутренностях, нажал кнопку включения. Компьютер оживился и затарахтел, видимо, используя достаточно старого типа кулеры. Экран замерцал, выдавая вполне себе четкую картинку, на которой гордо расположились различные символы вперемешку с буквами. Буквы были на Альте, однако их расстановка и смысловое значение для меня были полнейшей загадкой. Неужто Кельн программированием будет заниматься? Серки поставил монотонную успокаивающую музыку, а где-то далеко позади себя я заприметил звуки биения чего-то железного обо что-то железное. Судя по всему, наши бравые преследователи таки дорвались до вентиляции и со всей силы старались прорваться через заваренные Серки баррикады.
Несмотря на все происходящее, я чувствовал себя в безопасности. Мне стало достаточно спокойно и, в какой-то степени, уютно. Меня никто не хотел убить, по крайней мере на этом этаже. Я был вымыт и сыт, а оружие за спиной придавало уверенности. Немалую роль, как мне кажется, сыграло и развеянное одиночество. Дитрих хоть и показал себя не самым лучшим компаньоном, однако на безрыбье и Кельн рыба. Зато я смог его побить. Возможно это было удачей, а может и он поддался, следуя каким-то свои бионическим алгоритмам, однако чувство собственной важности за счет этого у меня выросло в разы.
— Гил, Серки, у меня две новости. И как водится — одна хорошая, вторая не очень. — произнес это Кельн очень медленно и картинно, нарочито привлекая наше внимание.
— Давай с хорошей. — начал я.
— Я узнал наше точное местоположение в пространстве.
— Прекрасно. Я так полагаю, местоположение и является плохой новостью?
— Верно. — Дитрих выдохнул. — Мы на “Атолле”.