Но вот только остаётся вопрос, что он знает такого, чего не знаю я?
Иду по асфальту, уже не замечая ни тротуаров, ни фонарей, ни зданий, вытянувшихся вдоль дороги.
Может плюнуть на всё и устроиться куда–нибудь, где не нужно будет никому ничего доказывать?
Кстати, про кондитерскую фабрику. Туда, говорят, всех берут. Главное — смириться и не спорить.
Но стоит ли это того?
Жить по чужим правилам? Нет, такое меня не устроит.
Слышу кто–то догоняет.
Тень мелькает по асфальту, слышатся быстрые шаги, и передо мной появляется парень.
Высокий, мощный с хищным оскалом. На нем джинсовая куртка, популярная нынче, и кожаные ботинки. Лицо у парня возбужденное, будто он только что пробежал круг по стадиону, точно меня догонял.
— Макар! — окликает он, словно старого знакомого.
В его голосе звучит уверенность, как будто он точно знает, что я здесь окажусь.
Откуда?
Внимательно всматриваюсь в его лицо.
Где–то я его уже видел. И тут до меня доходит.
Это же тот самый парень — амбал, который неожиданно материализовался в той заварушке в моем родном городе.
Тогда мы оказались вместе в подворотне, где меня поджидали трое местных хулиганов. Но что этот тип делает в Москве?
— Ты кто? Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Костя.
— Костя? — удивляюсь я. — Откуда здесь?
— Да вот, встретил тебя и решил подойти, — отвечает он, как будто, так и должно быть. — Знаю, что тебе работу не дали.
Вот даже как. Откуда он знает? И зачем ему эта информация?
— Ну, не дали и не дали, — пожимаю плечами, — Что особенного?
Но Костя не улыбается, только смотрит прямо в глаза, как будто хочет увидеть то, что у меня внутри.
Понять, что я чувствую.
Лишь на мгновение его взгляд становится мягким, но тут же холоднеет, словно Костя понял, что я не собираюсь перед ним открываться.
— Макар, — произносит он, делая шаг ближе, — дело не только в том, что ты первокурсник. Тебя не берут потому, что тебя уже внесли в чёрный список. Неофициальный, разумеется.
Словно током пронзает. Что за чушь он несет?
Черный список? Кто меня туда внес? Существует ли такой здесь?
— Кто эти люди? — спрашиваю я, вглядываясь в его лицо, надеясь, что он пошутил.
— Это не важно, — отвечает Костя, — Важно то, что они хотят, чтобы ты работал на них.
— На них? — на мгновение замираю, а затем мысли начинают мчаться со скоростью света. — На кого?
Костя снова делает паузу, словно пытается решить, стоит ли мне рассказывать правду.
— Зачем ты меня искал? — спрашиваю хмуро.
— Это не я тебя искал, — его голос звучит тихо, но уверенно. — Это они.
Мои мысли превращаются в хаос, как рой пчел, стремительно налетающий на одно место.
Кто эти загадочные «они»? Что им от меня нужно?
Почему вдруг я оказался в центре их внимания?
— Кто они такие? — настаиваю я, делая шаг вперед.
Костя смотрит на меня долгим взглядом, затем вдруг отступает на шаг назад.
Я едва успеваю удержаться, чтобы не шагнуть за ним.
— Это те, кому ты, Сомов, оказался не по зубам, — говорит он. — Но они не успокоятся, пока ты не начнешь играть по их правилам.
Что это за загадочные фигуры, которые незримо стоят за моей спиной, как судьи на трибуне? И почему они думают, что могут диктовать мне свои условия?
— Ладно давай вали, — говорю я и разворачиваюсь.
— Что передать? — смотрит на меня ледяным взглядом.
— В прошлый раз я озвучивал свой ответ. Сейчас он не изменился. Все тот же и по тому же адресу, — цежу сквозь зубы.
— Не пожалеешь, товарищ? — с иронией делает ударение на последнем слове.
Ничего не отвечаю.
Костя мутный тип. На черта мне с ним продолжать разговор.
Иду своей дорогой дальше. За спиной слышу, кто–то есть ещё. Резко разворачиваюсь.
Мне в грудь влетает незнакомая девушка.
Что за фигня? Отворачиваюсь.
— Подожди, Сомов! Меня зовут Ника Королёва. Слышала твой разговор с этим мускулистым типом.
Торможу, она меня обгоняет и встает передо мной.
Разглядываю настырную барышню в упор.
Высокая. Глазастая. Коса переброшена на пышную грудь. Я понимаю, что видел ее мельком в редакции.
Теряю интерес, начинаю обходить.
— Подожди, — повторяет она. — Есть предложение.
— Какое еще? — грубо спрашиваю я.
— Есть люди, если пойдешь с ними на контакт, то эти, — кивает в сторону ушедшего Константина, на пушечный выстрел к тебе не подойдут.
— С чего ты взяла, что я кого–то боюсь?
— Боишься или нет, но тратить на них жизнь, когда будут преследовать тебя, просто глупо. А потом, тебе ведь нужна работа внештатным корреспондентом?
— Допустим. Я правильно понимаю, товарищ Королева, что ты предлагаешь мне устроиться на работу по блату?
— Нет, не правильно. Ты должен будешь просто выполнять некие поручения, помимо профессиональной деятельности.
Неизвестно ещё, просто или непросто.
— Что за поручения?
— Макар, если я скажу, что меня отправил за тобой Мартынов, ты мне поверишь? — говорит Королева.
— Мартынов? — удивленно смотрю на нее.
— Да. Ему понравилось твоя настойчивость и упорство. Такие кадры ему нужны. Но нужно, чтобы некие люди тоже дали на это добро.
Странное предложение, здесь явно кроется какой — то подвох.
— Ника, звучит как — то запутанно. Я должен сам разобраться.
— Я устрою тебе первую встречу с нужными людьми, а там решай сам.
— Хорошо, я подумаю.
Чуйка подсказывает мне, что ступаю на тернистый путь.
Проходя мимо киоска с газетами, замедляю шаг и останавливаюсь, чтобы посмотреть на заголовки.
Газеты полны новостей о достижениях советской науки, о международных событиях и спортивных победах.
Чувствую, что хочу быть там, в самом эпицентре событий.
Но этот тип Костя сказал, что на пути к этому — у меня есть препятствие.
И моя персона отправлена в бан.
Бред какой–то.
Королева предлагает встречу с «нужными» людьми.
Походу этого уже не избежать.
Пора разбираться по– взрослому, что происходит?
Глава 7
Выхожу из университета, и сразу же натыкаюсь взглядом на мента.
Кого тут поджидают?
Вглядываюсь внимательно.
Да это мой дядя Витя стоит возле входа в университет, явно скучает.
Какими судьбами он в Москве?
Иду к нему навстречу, разглядывая в упор.
Он в форме — в фуражке, шинели, пуговицы под тусклым осенним светом блестят.
Ему пятьдесят, как когда–то было и мне. Он высокий широкоплечий и подтянутый,
— Мака–а–ар! — его голос раздается как гром.
Сокурсники оглядываются, а я лишь киваю, подхожу к нему.
— Привет, дядя Витя, — сдержанно улыбаюсь, зная, что он редко приезжает без серьезного дела.
— Ну, что стоишь как памятник? Пойдем, обедать будем. — Его голос звучит уверенно, даже как приказ, как у настоящего милиционера.
Я киваю и иду за ним к машине.
Черная «Волга» блестит, как новый грош.
Водитель приоткрывает дверь, и мы садимся.
Машина скользит по московским улицам, а дядя Витя заходит в привычную для него командную роль.
— Макар, слушай. Надо поговорить, — начинает он, не глядя в мою сторону.
— О чем, дядь?
— В ресторан поедем, не в машине же обсуждать, –отвечает он с ухмылкой.
Через двадцать минут мы уже сидим за столиком. Место приличное, без всякого пафоса, но с хорошей кухней.
Официант подает меню. Мы быстро просматриваем его, и дядя Витя уверенно заказывает.
— Мясо по–французски, уху, салат оливье, и на закуску — блины с икрой.
— Мы что–то празднуем? Или ты каждый раз в Москве так отрываешься? — интересуюсь я.
— И пожалуйста без спиртного. У нас с племянником еще дела, — бросает дядя Витя ожидающему возле столика парнишке.
Официант уходит, а я замечаю, что дядя задумчиво смотрит на меня.