Информация смешалась с мерзким запахом, с удушающим ароматом духов и с напряжением последних двух дней. Марина оказалась в предобморочном состоянии.
Но вдруг директриса замолчала, быстро втянула носом воздух и резко выдохнула через рот. Потом ещё раз, и ещё — совсем, как собака, взявшая след. Затем убрала руки, выпрямилась и подошла к окну. Сычковой стало легче, по крайней мере, упасть в обморок уже не хотелось.
Больше минуты Инесса Геннадьевна молча стояла у окна и теребила занавеску. Марина сжалась на стуле, с ужасом ожидая итога всего этого неприятного разговора.
Женщина развернулась и неожиданно улыбнулась. Искренней, приятной улыбкой.
— Что, котик, испугалась? Это называется психологическая атака. Должна же я была как-то наказать за хулиганскую выходку? — Инесса Геннадьевна не спеша подошла к дивану, села, и похлопала рукой по обивке. — Иди сюда, Мариночка, не бойся. Буря миновала.
Ошарашенная девушка села рядом. Крокодиловна, всё так же ласково улыбаясь, погладила школьницу по голове. Отстраниться Марина не решилась.
— Я ведь всё понимаю. Ваш бывший директор — замечательный человек. И тут я. Это как маму у ребёнка забрать, привести незнакомую тётю и сказать: теперь тебе нужно любить её. Правильно? — Инесса Геннадьевна была сама нежность. Марине ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
— Может, я и перегнула палку с дисциплиной, но только ради блага учеников вашей замечательной школы. Ольга Васильевна из-за преклонного возраста не могла уследить за всем и упустила воспитательный момент. А школа должна прививать человеку уважение к порядку. Согласна?
Сычкова снова кивнула. Её вообще вдруг стало клонить в сон. А Крокодиловна продолжала журчать, как ручеёк, гладила девушку по рукам и разве что не лезла целоваться.
— Солнышко моё, я, конечно, не буду портить жизнь ни тебе, ни твоим одноклассникам. Но наказать должна. Так будет правильно, понимаешь?
— Понимаю.
— Умничка. Ирочке вашей предстоит экскурсия в наркологический диспансер, это на себя возьмёт классный руководитель. Мальчики за родительский счёт перетянут дверь, чтобы будущему директору не пришлось работать в неприятной обстановке. А для тебя, как для вдохновителя, у меня особое задание.
Инесса Геннадьевна встала, подошла к столу и достала из ящика пухлую папку документов.
— Это новые методички для педагогов. Нужно перепечатать и систематизировать. Так что жду тебя в субботу, в семь часов вечера. Будешь работать с компьютером.
— А почему в субботу и так поздно? — язык еле слушался, губы с трудом шевелились, но директриса всё расслышала.
— Скажи, деточка, какое самое весёлое время для подростка? — Крокодиловна и не ждала ответа, поэтому сразу продолжила: — Самое весёлое время — вечер субботы. Дискотека в клубе, прогулка с каким-нибудь мальчиком — всего этого я лишаю тебя на две недели. Будешь приходить сюда и работать на благо школы.
Марина не стала объяснять, что по субботам очень редко выходит из дома, бо́льшую часть времени проводя за чтением книг. Печатать на компьютере в выходной? Да запросто, только бы постановка на учёт в комнате милиции и исключение из школы не стали реальностью.
— Иди, милая, на урок. Жду тебя в субботу, — директриса села за стол и улыбнулась.
Снова показалось, что глаза полыхнули красным. Но лишь на мгновение. На ватных ногах девушка подошла к двери и практически выпала в коридор.
После рассказа классный руководитель молчал минуты три — переваривал услышанное.
Идиотская выходка характеризовала его как плохого классного руководителя. Не выявил, не уследил, не запретил… Если история получит огласку, то неприятности будут не только у этих пакостников, но и у него самого.
«Чёрт меня дёрнул подкатить к Ане на той вечеринке. Сейчас бы работал в институте плодоводства или сидел в какой-нибудь лаборатории, изучал вирусы в микроскоп. Расхлёбывай, Максим Андреевич, свои неудачные романы, вытирая носы подросткам да катаясь по родным просторам на ржавом велосипеде».
Аней звали дочь декана университета, с которой Максим сблизился на студенческой попойке. Встречались они всего месяц, а потом Бондаренко разорвал отношения — его стали угнетать избалованность и высокомерность девушки. Но Аня оказалась ранимой и мстительной. Декан напакостил обидчику дочери, как смог — за что выгнать, не нашёл при всём желании, но вот красный диплом и хорошее распределение остались в мечтах.
Очень хотелось надавать детишкам подзатыльников. Хотя Максим Андреевич с большим удовольствием сам бы поучаствовал в подобной акции протеста, потому что Инесса Геннадьевна вызывала в нём странное чувство — брезгливость, смешанную со страхом. И ведь причин никаких не было — лично с исполняющей обязанности Бондаренко не общался, конфликтов с ней не имел, да и женщина была довольно симпатичная, несмотря на агрессивное использование духов и болезненный цвет лица. Но ведь подобное говорить ученикам никак нельзя, ещё уверятся в своей правоте.