И после расставания, возвращаясь к себе, этот прежде младенец, ныне же после испытания бесами ставший искусным, возопил с рыданием, источая сладчайшие слезы любви: «Терпя потерпех Господа, и внят ми»[175], и: «Аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя»[176], и многое другое. И когда пришел в келлию и применил на деле наставления, сразу и избавился от того, что прежде его тиранило.
И спустя немного времени молитвами того святого старца, которого он и во сне видел и который его укреплял, он совершенно исцелился. И любовь Христова наполнила его, а страсти утихли, и пришел мир помыслов. При этом ему была дана и сила веры, происходящей от созерцания, а не, как прежде, от чтения и тайной надежды, которая есть у нас от святого крещения и правильных догматов, — веры, происходящей от созерцания, которая видит и верует. Также и все другие дары Божии, благодать и милость, приходят, как связанная цепь, хотя он об этом не просил. И когда он станет на молитву, не может сказать: «Дай мне то‑то и то‑то», ибо Господь дает ему более того, что он просит. И молитва его об одном: да будет воля Божия. И по временам в час молитвы им овладевает любовь Иисусова. И он непрестанно благодарит Господа о таких благодеяниях, а ум его охватывают восхищение и удивление. И дуновение божественной благодати заграждает его уста. И царствует Христос. И когда чуть пройдет созерцание, он делается как бы не имеющим тела и с удивлением вопиет: «О глубина богатства, и премудрости, и разума Божия! Яко неиспытани таинства Твоя, Господи![177] Кто может исследовать безмерное богатство Твоея благодати? И какой язык может изъяснить непостижимые Твои таинства? О Господи, аще не удержиши воды Твоея благодати, человек растает, как воск».
Говоря это, он видит, что он хуже и гадов земных. И хочет, если бы это было возможно, всех людей поместить в свое сердце, чтобы они увидели и спаслись, даже если сам лишится благодати Божией. Но так как и это было испытано — что никому невозможно спасти других, то поэтому он довольствуется тем, чтобы, пребывая в безмолвии, молиться о всех, чтобы их спас Бог.
Итак, чадо, таков вкратце образ действия божественной благодати, и достигший этой меры может нам рассказать, что еще он видит, если ему не встретилось иное препятствие. Ибо он питается божественной любовью и пьет вино, которое пили все преподобные отцы, шедшие этим путем, и после этого забыли скорби. Но и благодать более не уходит, как прежде, вначале. Если только не случится какое‑то изменение, чего да не будет, Господи!
Итак, если и ты, чадо мое, послушаешься, то, несомненно, все это увидишь. А я заканчиваю об этом говорить, чтобы рассказать тебе о другой прелести. Скажу лишь, что все эти искушения, которые происходили с подвижником, все треволнения и кораблекрушения, все страхи и столь великие трудности постигли его потому, что у него не было наставника, который бы поддерживал его и наставлял. И по причине недостатка таких опытных наставников находится едва один из тысяч, кто пройдет этим опасным путем. Который, как мы сказали раньше, есть краткий путь Божий, возводящий человека в жизнь вечную. И так как есть этот недостаток, и возникают различные виды прелести.
Ибо благодать Божия — такова непреложная необходимость — после того, как вначале послушник–подвижник ее достаточно вкусит, должна уйти, чтобы его упражнять, дабы он стал опытным воином Христовым. И без таких искушений никто еще не достиг совершенства. Итак, этот рубеж, на котором, как мы сказали, многие впали в прелесть, является рубежом, где отступает благодать Божия, чтобы сделать нас опытными воинами и чтобы мы не были всегда младенцами. Ибо Господь хочет, чтобы мы стали достойными мужами и мужественными борцами, способными сохранить Его богатство. И поэтому Он попускает нам терпеть искушения.
А святые отцы учат нас пребывать в высочайшей из добродетелей, в послушании, делаясь подражателями Христа: такова их цель. Для того именно, чтобы с его помощью очистить нас от различных страстей мысли и от самоугождения своей воле, чтобы мы получили божественную благодать. И опять же, для того, чтобы, когда благодать отойдет для нашего обучения, старец как некая иная благодать тебя поддерживал и тебя наставлял словами своего делания, которое прошел, и возгревал твою ревность, пока и ты по божественной благодати и по молитвам твоего отца не освободишься от браней, и пока тебя вновь не охватит божественная благодать, и сладкий Иисус не вверит тебе, как совершенному, Свои драгоценные сокровища.