— Ты нашёл? — он говорил сквозь зубы, опустив голову. — Где это? Где твоё место?
Стекло наконец-то запотело, и я провёл пальцем, как будто рисуя. Но для того, кто был в «игре», это был читаемый код: координаты «В8-02». Потом я сунул руки под горячую воду, отдёрнул, как будто обжёгся, прибавил холодной и принялся умываться.
Одним движением ладони Жубер вытер зеркало, но когда я поднял взгляд, то увидел на стекле вопросительный знак, тающий вместе с остатками конденсата. Зеркало быстро остывало — этого я не предусмотрел.
— Не знаю, — прошептал я и пояснил, отвечая на приподнятые брови своего «надзирателя». — Я не знаю, как именно! Всё перебрал… Я так и не придумал!
Он зло посмотрел на меня, но ничего не ответил — зашёл в кабинку. Теперь была моя очередь догадываться, что имелось в виду! Помедлив, я зашёл в кабинку по соседству. Пока санитарный камилл управлялся с клапанами моего комбинезона, я старательно прислушивался — и тужился до тех пор, пока не услышал, как выходит Жубер. Я выскочил за ним, чтобы увидеть в пустом желобе раковины шприц.
Так и есть: шприц из аптечки неотложной помощи, размером с палец, простой и надёжный. Я обрадовался, что сумел просчитать и это тоже. Они действительно выбрали этот способ! До чего приятно было осознавать, насколько предсказуемы мои противники!
Поскольку все три дня я вёл себя как паинька, во всём слушался и не предпринимал попыток бунта, они были не готовы к подобному затруднению. Как относиться к моему «так и не придумал», кроме как поверить? Откладывать они не хотели — а может, Жубер решил, что я на это и надеюсь, затягиваю срок, и отдал мне шприц, чтобы поскорее покончить со всем. Со мной.
Провокация удалась. Я разоружил одного из них, но не это главное: во-первых, «инструмент» у них подготовлен, это не блеф, во-вторых, это не нож или что-то в этом роде. Значит, надо поступать в соответствии с этой информацией…
Шприц был пустой. Я пошарил вокруг глазами — может, есть ещё что-то? Нет, всё чисто. Лишь когда я взял его, то понял, что он был до верху полон, просто жидкость внутри была прозрачной.
Оставалось надеяться, что камиллы ничего не заметят. Выглядела эта ситуация не совсем обыденно, но в целом допустимо: он как будто забыл пустой шприц, я как будто подобрал. Положив «оружие» в боковой брючный карман, я вышел следом, но Жубера не увидел — наверное, он спрятался за углом. В коридоре Центральной зоны было безлюдно… Пожав плечами, я двинулся к В8-02.
Идти было далеко — неработающий «замороженный» цех в глубине производственной зоны, место, где почти никого не бывает, особенно сейчас. Там я и сделаю намеченное.
…Всё это напоминало события четырёхлетней давности, когда я бродил по пустым коридорам, надеясь на встречу с маньяком. Разве что чёрно-белого мигания больше не наблюдалось — этот изъян мы полностью устранили вскоре после ремонта Восточного сектора. Собственно, катастрофа с «Тотошкой» позволила исправить множество мелких недостатков. Заодно поставили новые экраны, сделали стенды для дежурных выставок, появились дополнительные рекреации, поменьше старых. Студии интерьера и дизайна использовали их для демонстрации своих лучших работ. Модные расцветки, конструкции кресел, даже посуда — конечно, не так грандиозно, как новые купола или наконец-то запущенный седьмой энергоблок. Но, проходя мимо одного такого гнёздышка, я пожалел, что так и не посидел там. Может быть, что-нибудь поменял бы у себя в комнате! Но сейчас, конечно, было уже некогда думать о подобные мелочах.
«Я же не повидался с Ниулом!» — я едва не повернул назад, вспомнив об этом упущении. До конца пятницы оставалось чуть больше часа — он уже лежит, наверное: в санатории рано укладывают… Но вряд ли Ниул засыпает ровно в двадцать два! Он сам мне говорил в прошлое посещение, что ругается с камиллом из-за выключения света в палате. Можно было просто забежать к нему в медблок Южного сектора, перекинуться парой слов. Иначе потом он будет чувствовать себя обделённым — со всеми я повидался-попрощался, а с ним — нет…
Заодно напрягу Жубера: к примеру, сяду в лифт без него — пусть догоняет и нервничает! Но не стоило злить его, особенно теперь. Сроки не передвинешь, значит, угрожать будет другим.
Времени уже не было. И смысла, если совсем начистоту, тоже. Я простился с очень многими, но проститься со всеми невозможно. Остались «неохваченными» приятели по спецотделу, так и не получилось заскочить к Оксане Цвейг, а ведь ещё есть Нортонсон, Рейнер и все те, кто остался на планете! И конечно, Ниул Ярхо. Это выглядело странно, что я не повидался после стольких совместных дел! Впрочем, я мог отправить сообщение по Сети — в отложенном режиме, чтобы бывший Глава не успел ничего заподозрить. А мог и не в отложенном.