Пока мы летели в сторону луга, где Морри готовился к спасению Лаки, я наблюдал, как крошечное оранжевое пятнышко форменной куртки Лаки становится все меньше и меньше на фоне массивной скалы Соборного пика.
Если бы Зендер и Беннетт хоть немного представляли, чем занимается их сын под моим личным присмотром, — я бы никогда больше не увидел белого света.
И я, блядь, заслужил это.
Глава 12. Лаки.
ЛАКИ
Спуск с вертолета был еще более волнительным, чем прыжок с парашютом, который я, набравшись смелости, совершил в прошлом году. Я уже давно стал тайным адреналиновым наркоманом, но теперь понимал, что предпочитаю не просто чувство опасности, а нечто целенаправленное, активные действия.
Например, в ночь, когда был одним из первых спасателей, прибывших на место ДТП с участием нескольких автомобилей, и полчаса проторчал внутри разбитого спорткара, пытаясь не позволить заблокированному пострадавшему истечь кровью. Или случай, когда пришлось под дождем карабкаться вверх по крутому подъему из валунов, чтобы добраться до туриста, подвернувшего лодыжку.
Возможно, именно сочетание опасности и цели приводило меня в восторг. Не уверен, что это говорит обо мне, но, будучи подвешенным на крошечном металлическом якоре в тысяче футов над острыми скалами, я чувствовал знакомый прилив адреналина и уверенности. Надеюсь, мои сегодняшние действия помогут кому-то в будущем. Это была безумная и одновременно беспроигрышная ситуация. Оправдывать ее в своей голове было глупо, но на самом деле я немного гордился собой. Наконец-то, я ощутил такое твердое чувство правильности своих действий.
Я знал, кем хочу стать и ясно видел свое будущее в качестве эксперта по спасению в высокогорье. Если бы только можно было сказать то же самое о своих отношениях с ворчливым, высоким и слишком заботливым инструктором...
Когда в тумане на меня обрушился первый порыв холодного ветра, я затаил дыхание и мысленно поблагодарил высокотехнологичную ткань за то, что та помогала мне сохранить тепло и сухость.
Но через мгновение следующий порыв перевернул меня и сильно впечатал лицом в скалу. Я услышал стук шлема и почувствовал отдачу от удара головой о камень. На щеке будет царапина.
Окей, шлему тоже спасибо.
Я вздрогнул и посмотрел на ладони, наполовину обнаженные из-за порванных перчаток.
— Лаки, проверка состояния.
Голос Зака по связи звучал напряженно.
— Готов продолжать, — подтвердил я.
Ни за что не стал бы жаловаться на погоду на большой высоте. В начале июня этого следовало ожидать. Черт возьми, в это время года здесь еще может разыграться снежная буря. Небольшой влажный ветер — это пустяк.
Через несколько минут в ухе раздался голос Тега.
— Небольшая задержка, Лаки. Придется еще потерпеть.
Я развернулся, чтобы видеть их на лугу через долину. Туман превратился в густую мглу, скрыв все детали вертолета. Контрастная окраска фюзеляжа все еще частично просматривалась сквозь облака, но было непонятно, забрали Морри или нет.
Прошло еще несколько минут. Ветер стал гораздо сильнее, раскачивая меня в ремнях. Я старался ухватиться пальцами за выступ в скале, чтобы удержаться на месте. Казалось, что температура с каждой минутой падает на градус, и руки уже замерзали по-настоящему.
Я оглянулся через плечо в сторону луга. Тот был полностью скрыт туманом. Если сам я не мог ничего увидеть, то вероятность, что увидят меня, была нулевой, а, значит, обстановка являлась слишком опасной для продолжения полета.
Ни за что не стал бы спрашивать об изменениях. Со мной все в порядке. Может быть, немного холодно, но терпимо. К тому же, у меня был аварийный рюкзак, если понадобится вода, еда или первая помощь. В худшем случае у меня даже был запасной спальный мешок, который помог бы согреться, если пришлось бы провести здесь ночь.
— Лаки, начинается дождь, — произнес Зак тем же отрывистым тоном. — У Морри внезапная сильная рвота. Тренинг отменяется. Используй все, что можно, из экипировки для защиты от непогоды. Видимость внизу хорошая, но там, где ты находишься, — нет. Мы отвезем Морри на базу, и сразу вернемся за тобой.
Я стиснул зубы от досады. Нам с Морри необходимо пройти это задание для выполнения нормативов курса. Колин и Луис уже сделали это, так что остались только мы с Морри. Бедный парень. В первые дни у него были некоторые признаки высотной болезни, но это больше походило на пищевое отравление или вирус.
Несмотря на холод и небольшую усталость, по крайней мере, я был в безопасности и здоров. Было бы очень неприятно, начнись именно у меня сильная рвота, когда я висел здесь.
После столь долгого бездействия и без особой защиты от ветра и дождя мне определенно становилось все холоднее. Я потянулся к фляжке с водой, прикрепленной к аварийному рюкзаку, и сделал несколько глотков. Влажная емкость выскользнула из рук и с лязгом ударилась о камень, однако осталась болтаться на привязи. Один балл альпинистам за изобретательность.
Я потянулся вниз, чтобы поднять флягу обратно, и сделал еще несколько глотков, после чего пристегнул ее обратно к рюкзаку.
Уши были защищены вертолетным шлемом, но нос и щеки щипало от воздействия. Я натянул гейтор повыше, чтобы закрыть всю нижнюю половину лица, но вдруг почувствовал странный запах. Может, это сценический грим на порванных перчатках? Как можно осторожнее я снял поврежденные перчатки и прицепил к поясу, а затем надел обратно те, что были на мне во время спуска.
По крайней мере, в реальности я не был альпинистом, который упал и получил обморожение, как предполагалось в задании. Следующие несколько минут я гадал, насколько еще все может ухудшиться, пока очередной порыв ветра не оторвал меня на несколько дюймов от поверхности, а затем с хрустом впечатал обратно. Я схватился одной рукой за трос, а другой — уперся в скалу, чтобы снова не удариться о нее лицом.
Внезапно я почувствовал странный рывок, как будто кто-то отпустил на небольшую длину трос, на котором висел.
— Что за хрень, — прошептал я, глядя на трос и пытаясь заставить свой пульс успокоиться.
На яркой ткани виднелся разрыв и какое-то странное пятно.
Я уставился на него.
Трос каким-то образом порвался на четверть дюйма от своей ширины, оставив меня висеть только на сохранившейся половине волокон. Этого просто… не могло случиться. Мы тщательно проверяли каждый дюйм троса перед каждой миссией, и я точно знал, — сегодня он был абсолютно чистым и неповрежденным.
— Зак, — позвал я, не задумываясь. — Ты все еще здесь?
— Лаки, в чем дело?
— Трос. С тросом что-то не так.
Я ненавидел панику в своем голосе, но происходящее было из ряда вон. Мы так часто проверяли снаряжение, что это было просто абсурдно. На этом тросе никак не могло оказаться изношенного участка. Это невозможно.
— Что значит не так? Опиши, что происходит. Ты в безопасности?
Я боролся с желанием плакать и умолять о помощи, с желанием взывать к защитным инстинктам, которые Зак мог чувствовать ко мне, лишь бы убраться с этой проклятой скалы и снова безопасно устроиться на сидении вертолета.
Между мной и неожиданной смертью был только трос, и он обрывался.
— Я… — прохрипел я, стараясь не сорваться на крик. — Я не знаю, что случилось. Он изменил цвет… и порвался. Как раз в том месте, где я за него держался.
Посмотрев на свои перчатки, я заметил на них белое пятно. Может быть, грим с рук как-то прожег трос? Не подействовал ли он и на кожу, прежде чем повредить совершенно новый трос?