Лаки широко улыбался, подходя к кульминации истории: «Колеса оказались обрамляющими нижнюю часть двух букв «d». Так что велик просто оставили там. И теперь это часть вывески. Отличная реклама, правда? И сейчас оба велосипедиста получают в пабе бесплатные напитки. Парни там как местные знаменитости».
К тому времени, как он закончил рассказ, все вокруг собрались, чтобы послушать. Вот что значит находиться в его компании.
Это напомнило мне случай, когда я был с братом и семьей Лаки на вечеринке и увидел, как он на заднем дворе показывает маленькому мальчику несколько трюков, которые умеет делать его собака, Медведь. По мере того, как Лаки демонстрировал репертуар Медведя, остальные дети и половина взрослых подходили посмотреть, как энергичный подросток командует бестолковой собакой, используя только голос и жесты.
— Я пойду с тобой, — неожиданно сказал я.
Прежде всего, я не собирался расстраивать Лаки. Я знал, — если не соглашусь пойти с ним на фестиваль, он, скорее всего, все равно пойдет. А я не хотел, чтобы он был там один. Более того, не хотел, чтобы он пошел без меня и встретил там кого-то другого. Кого-то нового, кого-то лучшего.
Что, конечно, было глупо после того, как мы договорились остаться просто друзьями.
Просто друзья, напомнил я себе. Потому что это все, на что ты способен.
Я прочистил горло. Может, мне нужен был некий буфер, чтобы не поддаться искушению стать больше, чем друзьями. Снова.
— М-м… ты не хочешь пригласить еще кого-нибудь? Может, мы могли бы поехать компанией? — предложил я.
Лаки нахмурился и огляделся.
— Все ушли. Уехали в Калиспелл на родео. Чувак, ты где был?
Я покачал головой, вспоминая.
— Ага. Теперь я вспомнил. Ты сказал, что не хочешь ехать, поскольку не тащишься от лошадей. — Я кое-как закрыл сломанный шкафчик и с лязгом бросил плоскогубцы в ящик для инструментов. — Кстати, это полная чушь. Джейк рассказывал о твоей любимой кобыле по кличке Крампет.
Наклонившись, чтобы закрыть ящик с инструментами, я понял, что Лаки не ответил. И, подняв глаза, увидел, как он смотрит на меня с заговорщицкой ухмылкой.
— Тебе не все равно, — констатировал он. Его глаза сверкнули, а щеки порозовели. — Признай это. Ты внимательно слушал и не забывал обо мне.
Я закатил глаза и опустил взгляд на чертов ящик.
— Как бы то ни было, это не объясняет, почему ты не пошел на родео со всеми.
Наступила пауза, и я снова посмотрел на Лаки.
— Я просто… — он пожал плечами. — Не знаю. С тех пор как порвался трос, мне кажется, будто все наблюдают за мной… будто ждут, когда я сломаюсь или что-то типа того. И я не могу перестать думать об этом тросе и о том, как он начал рваться… Это глупо, я знаю.
Я встал и, подойдя, положил руку ему на плечо. Он озвучил некоторые из моих собственных страхов, и я корил себя, что не догадался обсудить это с ним раньше.
— Ты думаешь, кто-то специально испортил трос? — осторожно спросил я.
Лаки пожал плечами.
— Нет, не знаю. Скорее всего, нет. Но все равно было чертовски страшно, не буду врать. И, наверное, я просто хотел немного отдохнуть от группы. — Он посмотрел мне в глаза. — Тебе не обязательно идти со мной, если не хочешь. Я прекрасно справлюсь сам.
— Я пойду с тобой, — ответил я, отчего его лицо засияло.
Он подпрыгнул, сделав радостный жест рукой со сжатым кулаком, прежде чем начать свою обычную болтовню обо всем на свете.
Я спрятал улыбку в воротник рубашки, наклонившись, чтобы взять ящик с инструментами и запереть его в классе перед уходом.
— Ты взял все, что нужно? — спросил я.
Лаки последовал за мной в аудиторию, красочно описывая ярмарочную еду и крафтовое пиво, которое надеялся с моей помощью пронести на фестиваль.
— Да, только нужно захватить рюкзак, чтобы не пришлось потом возвращаться сюда по дороге домой.
Все располагалось в противоположных сторонах, подумал я. Домик, где остановились стажеры и Лаки, находился в миле к югу, в то время как моя хижина была на пути к Нимроду.
— Ты можешь остаться у меня, если мы вернемся поздно, — предложил я, не подумав.
Как только слова сорвались с губ, тут же захотелось забрать их обратно. Я и Лаки под одной крышей? В месте, где не будет возможности уйти от разговора? В голове замелькали мысли о том, как я вбиваюсь в тело Лаки перед камином. Или могу просто нагнуть его над кухонным столом… никто не услышит наших криков удовольствия. Я бросил взгляд на парнишку, застывшего на месте, собирая свой рюкзак.
— Нет, все в порядке. Я… я лучше переночую дома, если тебя это устраивает.
Я должен был почувствовать облегчение, но, как ни странно, этот отказ неожиданно задел меня.
— Конечно, все в порядке. Идем. — ответил я, пожав плечами.
Убедившись, что все сложено и заперто, я повел Лаки к своему пикапу. Молчание было немного неловким, и я отчаянно пытался заставить нас побороть это.
— У тебя есть свежие фотографии близнецов? — спросил я, запрыгивая в машину и пристегивая ремень безопасности.
Бинго. Лицо Лаки засияло, и он потянулся в карман за телефоном.
— Конечно. Зендер как раз прислал несколько сегодня утром. Оз сделал для них крошечные наряды льва и тигрицы, и они потрясающие. Смотри, — показал он с широкой улыбкой, протягивая мне телефон.
Моя ладонь коснулась теплой кожи, когда я брал его из рук Лаки. Я изо всех сил старался игнорировать промелькнувшие от этого воспоминания о соприкосновении наших обнаженных тел.
Из-под пушистых капюшонов выглядывали два пухлых личика. Я рассмеялся.
— Мой зять сделал отличную работу, но она ужасно отличается от того, что он отправляет на подиум в Милане.
— Правда? Я сказал Зендеру, что Оз должен как-нибудь подумать и о детской линии. Как это весело! Я так и вижу, как какая-нибудь селебрити выставляет фото своего ребенка в TMZ или еще где-нибудь.
Он продолжал рассказывать мне новости из дома, игнорируя слона в комнате, вернее в пикапе, — Лаки лгал отцам о том, где находился этим летом. Мое собственное чувство вины за то, что тоже не сказал им об этом, в какой-то момент отпустило, в основном потому, что я решил, — со мной ему будет лучше, чем одному.
По мере того, как мы удалялись от взлетной полосы и проезжали через природные просторы парка, я чувствовал, как напряжение последних недель уходит. Проводить время с Лаки было легко. Он всегда с удовольствием болтал о чем-нибудь, и мне оставалось лишь наслаждаться непринужденной атмосферой общения и постепенно открывать, что заставляет его быть таким.
Было очень приятно, что прежний Лаки вернулся. Он снова выглядел милым, жизнерадостным молодым человеком, каким был, когда мы впервые встретились, но где-то на задворках сознания я переставал видеть в нем ребенка. Он был очень умным, находчивым, храбрым, терпеливым и добрым. Хотя в программах ПСО всегда присутствовала конкуренция за звание лучшего ученика, Лаки был из тех, кто желал всем однокурсникам добиться успеха. Мы больше не говорили о нашей совместной ночи или о моем прошлом, и он держал обещание не переходить границы дружбы. Это был уровень прощения, которого я не заслуживал, но парнишка все равно дарил мне его. Признаться, вся эта история с дружбой далась мне нелегко, тем более что в детстве у меня было не так много друзей, кроме Тега и брата, но Лаки, похоже, ничуть не беспокоили сомнения. Да, когда мы находились вместе, между нами всегда присутствовала какая-то незримая «фишка», но он оставался верен своему слову.
Но иногда это было реально отстоем.
Как, например, сейчас, когда пальцы чесались от желания прикоснуться к бедру Лаки.