Наши глаза встретились на несколько секунд, и незнакомое чувство ментальной связи охватило меня. Так вот каково это — быть понятым? Открыться и поделиться чувствами.
Нервный смешок Лаки прорвался сквозь сгустившийся воздух между нами.
— Вау. Никогда не слышал, чтобы ты так много говорил за один раз. Наверно, кто-то подлил тебе «Ред Булл» или что-то типа того.
И вот так связь снова пропала.
шоссе в Монтане, в НП Глейшер — прим. пер.
Глава 18. Лаки.
ЛАКИ
Прогуливаясь вдоль озера, мы обсуждали, как проходит курс ПСО, как быстро Морри оправился от аппендицита и как каждый из учащихся совершенствует свои навыки. Наконец, Зак снова заговорил о моих отцах.
— Думаю, они бы гордились тобой, Лаки, — сказал он мягким голосом. — Ты действительно хорош в этом.
Я поднял голову, сосредоточившись на тропинке перед собой. Глаза Зака были устремлены на озеро, но я знал, что он следит за моей реакцией.
— Спасибо. Я… — я сглотнул. — Я хочу им рассказать. Просто… наверно, боюсь, что они запретят мне заниматься такой опасной работой. Мне невыносимо разочаровывать их. Не уверен, что смогу пойти против их желания, если они попросят меня отказаться от спасательных работ.
Зак повернулся ко мне лицом. На его лбу появились морщинки неуверенности. — Зачем им просить тебя бросить это занятие, если ты его любишь? — я непонимающе посмотрел на него. Он вздохнул. — Я знаю. Они беспокоятся. И правильно делают. Если бы ты был моим ре…
Я зажал ему рот рукой.
— Только попробуй сказать «ребенок», и я врежу тебе по яйцам.
Глаза Зака задорно заблестели, когда я убрал руку.
— Ладно. Я могу понять их беспокойство. Но это вовсе не значит, что оно должно мешать тебе следовать своей мечте. Все родители волнуются. Почему ты должен позволять этому остановить себя?
Когда мы добрались до дальнего края вытянутого озера, Зак сошел с тропы и провел нас через небольшую рощу деревьев к каменистой насыпи на берегу. Мы уселись у кромки воды. Я поднял веточку и стал вертеть ее в пальцах.
— Не хочу разочаровать их или заставить… — я вздохнул и снова посмотрел на воду. — Заставить пожалеть о том, что они меня усыновили.
Между нами воцарилось молчание, но оно не было неловким. Я наслаждался тишиной, потому что та означала, что Зак обдумывает мои слова вместо перехода к банальностям типа «мои отцы никогда не пожалеют обо мне». Он подтянул колени и обнял их руками.
— Расскажи мне о своей жизни до Беннетта и Зендера.
Вопрос был неожиданным, но привычным. Все хотели узнать мою историю, как только знакомились с моими отцами, ни один из которых не был в том возрасте, чтобы являться биологическим. Обычно я рассказывал все довольно туманно и в общих чертах, как в сокращенной версии какого-нибудь романа из курса литературы, хотя на самом деле моя жизнь скорее напоминала нечто темное и печальное, как в «Больших надеждах» Диккенса или типа того. Но это был Зак, а Зак был практически семьей.
— Я думал, ты уже слышал об этом от Джейка, — сказал я, рисуя веткой фигуры на сером каменистом песке.
По какой-то причине перспектива рассказать Заку о своем детстве, вызывала у меня тошноту. Меньше всего хотелось, чтобы он смотрел на меня с жалостью, как это часто делали многие, даже услышав рассказ в сокращенном виде.
Он пожал плечами.
— Ну я лишь знаю, что ты из Нью-Йорка и у твоей мамы были проблемы. И был парень, который выгнал тебя из дома.
Я чуть не рассмеялся, когда он сказал, что у моей матери были «проблемы».
— Не забывай, Лаки, — лайт-версию — подсказывал внутренний голос.
Я пожал плечами и ответил:
— Да, в общем-то, так и было. Она не могла обо мне заботиться, поэтому я некоторое время провел в разных приемных семьях, а потом встретил Беннетта, он воссоединился с Зендером, и я обрел свое счастье.
Я фальшиво улыбнулся Заку.
Его выражение лица было невозможно прочитать… пока он не нахмурился.
— Ты эксперт по всем этим дружеским отношениям, так скажи мне, они включают в себя ложь и замалчивание фактов?
Я выдохнул. Чертов слишком проницательный армейский рейнджер.
— Ладно, — пробормотал я, начав вычерчивать веткой круги, и сосредоточился на том, чтобы сделать эти круги как можно более идеальными: — Моя мать была проституткой и решила, что спать со своим сутенером хорошая идея. Сутенер не хотел, чтобы ее ребенок съедал его доходы, поэтому позаботился о том, чтобы этого не произошло.
— Он выгнал тебя, — осторожно сказал Зак.
Я кивнул.
— А твоя мама?
— Она догнала меня, когда я ушел, — пробормотал я. — Я вообще-то думал, она бежит за мной сказать, что выбрала меня.
— А на самом деле? — тихо спросил Зак.
Мне показалось, что на мгновение почувствовал его ладонь на спине, но я не был уверен.
— Она просто хотела забрать ключи, — ответил я. — Хочешь знать, почему она назвала меня Лаки? — проболтался я, прежде чем смог себя остановить.
Зак ничего не ответил, но я и не ожидал от него никакой реакции. Легкие напряглись, а горло сжалось, но я сумел продолжить:
— Она сказала, — мне повезло, — она вовремя не поняла, что беременна, а, когда поняла, было уже слишком поздно от меня избавляться.
Я практически слышал неодобрение Зака, но прежде, чем он успел добить меня своей жалостью, сказал:
— Все было не так уж плохо. Она была молода, когда родила меня. Ни диплома, ни чего-либо еще. Мой отец бросил нас еще до родов, и она осталась одна с ребенком. Думаю, она старалась изо всех сил. Убиралась в гостиничных номерах и тому подобное. Иногда подворачивалась дополнительная работа по уборке туристических лодок в порту.
Моя рука продолжала бороздить веткой песок.
— Когда я подрос, тоже помогал. Ну, по мере сил. Иногда мы делили квартиру с другими людьми, иногда ютились в заброшенных зданиях или пустых домах. Думаю, мне было около десяти, когда я понял, что она употребляет.
Я вздохнул.
— Из-за наркотиков она не смогла удержаться на работе, и тогда у нее появились бойфренды, или парни, которых я считал бойфрендами. Джерри стал постоянно ошиваться рядом и возненавидел меня. Он был чертовски злым, но только когда матери не было рядом. Я не решался ей рассказать, потому что он приносил нам еду и все остальное. Было трудно сосредоточиться на учебе. Стало казаться, что я должен помочь нам, устроившись на работу или что-то типа того. Но мне не предоставилось даже шанса. Джерри выгнал меня, и на этом все закончилось. У меня не было ни денег, ни родственников, ни места, куда можно было бы пойти. Я никому не был нужен.
Я пожал плечами, словно мне было все равно.
— Тогда я и встретил Беннетта. Он нашел меня, когда я ел из мусорного бака, и предложил накормить ужином. Я подумал, он хотел того же, что и все остальные парни, когда предлагали купить мне еду или снять номер в мотеле на ночь. Я, конечно, никогда не принимал таких предложений, но в Беннетте было что-то другое. С ним казалось безопасно.
Мне показалось, что я услышал резкий вздох Зака, но не решился посмотреть на него. Не хотел видеть отвращение в его глазах.
— Я так наелся в маленькой забегаловке, куда он меня привел, что был уверен, — меня сейчас стошнит. Думал, он скажет, что я ему должен, но вместо этого мы просто просидели в закусочной всю ночь, разговаривая. Когда наступило утро, он угостил меня завтраком. Он убедил меня позволить ему помочь устроить меня в хорошую приемную семью.