Я решил занять близнецов так называемой прогулкой на природе, которая заключалась лишь в том, что посадил малышей в коляску и пошел по тропинке вокруг озера, расположенного за домом. Справедливости ради, я использовал это время, чтобы прокомментировать каждый интересный камень, дерево и цветок, которые нам попадались. Детей это, похоже, не особо впечатлило, потому что они уснули через несколько минут, оставив меня наедине со своими мыслями.
В этом было мало приятного, потому что, проверяя телефон каждые пять секунд на наличие сообщений и бросая взгляды в сторону парковки в надежде увидеть знакомый темно-синий пикап, я за час пути преодолел не более нескольких сотен футов. В конце концов я решил присесть на одну из многочисленных скамеек для пикников, окружавших озеро.
Я как раз пытался придумать супернейтральное сообщение Заку о том, где он, черт возьми, находился, когда услышал чье-то недовольное ругательство.
Подняв голову, я увидел своего дядю Эйдена, направлявшегося ко мне. Он водил руками в воздухе вокруг себя.
— Проще, блядь, забраться на дерево, — пробормотал он. — О, черт, извини, — продолжил он, заметив меня. — Пытаюсь найти место с хорошим приемом.
Он поднял телефон вверх, будто это каким-то образом обеспечило бы ему больше палочек сигнала. Я усмехнулся и сказал:
— Разве Эш не установил правило, что вы, ребята, не должны распаковывать зарядки, когда приезжаете в гости?
Эйден хмыкнул.
— Он попросил персонал убрать стационарный телефон, — объяснил он. — Единственная причина, по которой я получил его обратно, — он потряс смартфоном, — мои уникальные навыки убеждения.
Эйден подмигнул. Я рассмеялся, прекрасно зная, что именно он умел делать, когда нужно было в чем-то убедить своего муженька.
— Невинные детские ушки, дядя Эйден, — напомнил я ему.
— П-ф-ф, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать все о птицах и пчелах. Или о пчелах и пчелах в нашем случае. А может, о птицах и птицах.
Эйден пренебрежительно махнул рукой.
— Я имел в виду эти уши, — уточнил я, указывая на коляску.
— Ах да, — сказал Эйден и огляделся по сторонам, вероятно, в поисках одного или обоих моих отцов.
Он подошел ко мне, я поднялся с лавочки и радостно ахнул, когда он заключил меня в свои объятия.
— Мой любимый фальшивый Трекки[1]. Как ты?
— Хорошо, — пробормотал я, положив голову ему на плечо. — Я скучал по тебе, — признался я.
Из всех моих дядей я всегда чувствовал наибольшую близость к Эйдену. Может быть, потому что он знал меня так же долго, как Беннетт, но, скорее всего, это было связано с тем, что Эйден был единственным человеком, рядом с которым я всегда чувствовал, что быть собой — это нормально. Он знал о том, какой была моя жизнь, когда я рос с мамой, и, даже будучи сам из совершенно другого мира, каким-то образом все понимал. Как будто знал, каково это — постоянно находиться в поисках той самой недостающей частички себя. Конечно, с Эшем он нашел эту частичку и даже больше, но все равно понимал, что в новой удивительной жизни после усыновления Зендером и Беннеттом, мои частички еще не все встали на свои места.
— Я тоже скучал по тебе, дружище, — сказал Эйден.
Он снова обнял меня на несколько мгновений, а затем отпустил, внимательно посмотрев на меня. Я не смог удержаться и слегка поморщился. Да, я позаботился, чтобы не было видно следов, которые оставила на мне щетина Зака за последние несколько дней, но в этот момент практически чувствовал их по всему телу. Боже, рот этого мужчины был чертовски талантлив…
— Так ты наконец-то воспользовался удостоверением совершеннолетнего, да? Рад за тебя, — весело проговорил Эйден, от души хлопнув меня по спине, а затем прошел мимо, притворившись, что воркует с малышами.
— Ты никак не можешь этого знать! — воскликнул я, оборачиваясь.
Эйден оглянулся через плечо и подмигнул.
— О, малыш, мне нужно многому тебя научить, — ответил он. — Урок первый — когда собираешься что-то отрицать, по-настоящему отрицай. Урок второй — не отвлекайся на всякие прекрасные мысли о своем мужчине, потому что ты, как мой Эш… светишься, как рождественская елка.
Эйден указал на мои щеки, и я совершил ошибку, потянувшись к ним. Он рассмеялся, а я понял, что провалил оба урока.
— Придурок, — пробурчал я, прежде чем опуститься на скамейку у стола для пикника.
Эйден сел рядом, а не напротив, и игриво стукнул меня по плечу.
— Ну что, выкладывай, — сказал он. — Кто стал счастливчиком[2]? А? Лаки?
Я закатил глаза.
— Как Эш тебя терпит?
Эйден посмотрел на хижину, и я не мог не улыбнуться его тоскливому взгляду. Ладно, может, и правда по мне все видно. Казалось, будто по всем мужчинам вокруг меня было видно, что у них есть партнеры.
Вот только Зак не был моим партнером.
Я опустил глаза и снова проверил телефон.
— Значит, все так и есть, — мягко сказал Эйден.
Я взглянул на него и увидев, что веселье пропало с его лица, бросил попытки отрицать. Вместо этого я прижался к Эйдену, когда он снова обнял меня.
— Он не хочет меня, — признался я. — То есть хочет, но не хочет быть со мной.
Эйден вздохнул.
— Да, — пробормотал он.
Как и Зак, Эйден раньше был из тех парней, которые предпочитали разовые свидания отношениям. Но я видел его рядом с Эшем, когда они только познакомились. С самого первого дня он хотел большего. У нас с Заком все было не так. Если уж на то пошло, он пытался сбежать от меня с самого первого дня.
— Он удивительный человек, дядя Эйден. Я не хочу, чтобы ты думал, что это не так. Это я преследовал его. Иногда думаю, что, возможно, слишком сильно на него давил.
— Парни, которые не хотят твоего внимания, не ведутся, Лаки. Это в их ДНК. Он… он хорошо к тебе относится?
— Он идеален, — прошептал я. — Я просто… я не знаю, как насытиться им, пока он у меня есть, понимаешь?
Я почувствовал, как Эйден прижался головой к моей.
— Не сдавайся, Лаки. Если ты хочешь этого парня и веришь, что он действительно достоин тебя, держись за него до тех пор, пока не покажется, что твои гребаные руки сейчас отвалятся, слышишь меня? Поверь моим словам — таким парням становится слишком привычно в своей раковине, потому что им кажется, что это единственный способ сохранить комфорт и безопасность в жизни. Нужен кто-то, кто опрокинет нас на задницу, чтобы мы поняли, — если проиграли раунд, это не значит, что мы выбыли из борьбы.
Я не стал обращать внимание Эйдена на то, что он заговорил от первого лица. Он еще раз прижал меня к себе.
— А ты, мой мальчик, стоишь того, чтобы ради тебя подниматься с ринга. Раз за разом.
Я кивнул и уже собирался поблагодарить своего дядю, когда мой телефон запищал. Одно за другим сообщения стали высвечиваться на экране. В груди мгновенно разлилась радость, когда я увидел, что они от Зака. Я открыл первое, но их становилось все больше и больше. Всего пришла почти дюжина. Я пролистал уведомления и улыбнулся, увидев начала фраз типа «сообщения не доходят» и «чертовски плохой прием».
— Никогда не бойся надавить, — мягко посоветовал Эйден.
Я знал, что он видит уведомления, но не забил имя Зака в контактах, поэтому там отображался только номер телефона.
Эйден поднялся, но я замер, когда он произнес:
— О, привет, Зак,
Я медленно повернулся и увидел Зака, стоящего менее чем в двадцати футах от нас.