Именно поэтому, пока я щеголяла в обрезанных джинсовых шортах и футболках, Дейзи надевала,
к примеру, черные платья с длинными рукавами и туфли на платформе, а волосы убирала в
аккуратный пучок. Она напоминала Одри Хэпберн, как если бы та не пошла к Тиффани, а
отправилась на юг.
- Ты просто не понимаешь, - сказала она, оглаживая подол платья, - что это идеальное платье.
- Оно длинное и черное, а сейчас тридцатиградусная жара.
Дейзи вздохнула. Даже после многолетней дружбы я не всегда понимала ее взгляды на моду, а
она не всегда понимала мои. Поэтому мы чаще спорили друг с другом, чем соглашались.
- Длинное и черное, - повторила она. – И это все, что ты можешь о нем сказать?
- А разве я неправа?
- Это винтаж, Эмалин! Классика. Оно не знает времени.
- Это платье, - отозвалась я. – Оно ничего не знает.
Эту реплику Дейзи не сочла за ответ. Но на этом наши разногласия и заканчивались. Нас с
подругой всегда объединял перфекционизм, несмотря даже на то, что, увидев в школе новенькую
девочку, которая ни в чем не уступала мне, а частенько даже и превосходила, я была уверена, что
мы уж точно не подружимся.
Но вот они мы, идем вместе по улице шесть лет спустя, и Дейзи смотрит на парня на мопеде,
который пролетел мимо нас, подняв облако пыли.
- Боже, терпеть их не могу, - сморщила нос она, как только рычание мотора удалилось, и мы
смогли снова слышать друг друга. Я улыбнулась.
- Тогда поговори об этом с Моррисом. Он уже которую неделю вслух рассуждает о том, чтобы
приобрести мопед.
- Парню нужна машина, а не игрушка, - твердо заявила она. – Но вот именно Моррису нужна
работа. Ты слышала, что он ушел из ресторана?
- Нет, - отозвалась я. Не то что бы это стало сюрпризом. С тех пор, как Моррис и Дейзи стали
встречаться (ад замерз, не иначе, или свиньи полетели!), я поняла, что больше нельзя говорить о
нем так, как я привыкла. Раньше он был просто Моим Другом Моррисом, и я могла жаловаться на
него и его поведение, сколько заблагорассудится. Но теперь, когда он переквалифицировался в
Парня Моей Подруги, правила в игре поменялись. Мы все до сих пор к ним привыкали.
На самом же деле, любой парень, который встречался бы с Дейзи, мог бы с уверенностью считать
себя счастливчиком. Во-первых, она умная и красивая. Во-вторых, она – одна из тех людей,
которые входят в категорию ДБВ – Добьется Великих Вещей. Мы с друзьями «изобрели» две так
называемые категории: ДБВ и ПВН (Попадет В Никуда). Они абсолютно противоположны друг
другу, и сперва были игрой, но затем мы стали классифицировать многих именно по этому
признаку. Например, Дейзи могла бы добиться великих вещей – она отправлялась в колледж
дизайна в Саванне, и, зная ее, можно было с уверенностью сказать, что она достигнет всего, чего
хочет. Она тоже мечтает вырваться из Колби, но далеко не каждый, кто уезжает, достигает чего-то
стоящего. Например, я. Калифорнийский колледж – это неплохо, но вот Колумбия могла бы
помочь мне сделать рывок вперед, а он – нет. Но я хотя бы пытаюсь идти вперед.
А вот Моррис, как и треть нашего класса, собирается в местный техникум, общественное учебное
заведение, в котором, в принципе, не так уж и плохо учиться, если других амбиций нет. Четыре
года – и вы овладеваете какой-либо профессией, с которой точно не останешься без куска хлеба.
Беда в том, что Моррис поставил своей целью закончить именно их автомеханический факультет.
Звучит неплохо, но не стоит забывать, что это тот же самый Моррис, что стоял на кухне во время
суматохи и не делал ровным счетом ничего. Интересное сочетание целей и качеств.
- Он сказал, что его уволили, потому что Робин хотела нанять племянника на лето, - продолжала
Дейзи, когда невдалеке показалась пиццерия «Да Винчи», куда мы и направлялись. На плакате,
стоявшем возле нее, была изображена Мона Лиза, поедающая кусок пиццы.
- Но ведь ее племянник уже работает у Робин, - рассеянно заметила я.
- Да?
Тут я осознала свою ошибку и сделала вид, что пристально разглядываю Мону Лизу. Черт!
Но Дейзи провести не удалось, она лишь вздохнула, и, бросив на нее косой взгляд, я поняла:
подруга не повелась на мой театр одного актера. Именно такое выражение лица было у мамы,
когда она говорила о порядком поднадоевшем своими претензиями постояльце.
- Но он же вроде еще подрабатывает у твоего папы?
- М-м-м… Кажется, - невразумительно буркнула я, хотя на самом деле не помнила, чтобы Моррис
появлялся у папы (при этом его долг за ремонт машины все еще висел мертвым грузом). Конечно,
то, что я не видела Морриса, еще не значит, что он не работал. Технически.