Ученики стали оглядываться по сторонам в недоумении, мол, почему вокруг всё разгромлено, почему так «грязно»? Повсюду валялись каменные глыбы от здания, ветки, даже несколько деревьев, выдернутые с корнем – это было похоже на участие природы, не более. Учителя лишь начали убеждать их, что здесь прошёл очень сильный ураган с землетрясением, что всё уже закончилось, начали успокаивать детей, собирать каждый свой класс, в группы. Но как такое может быть, что они слепо доверились им и даже не подумали, почему они не помнят всего, что сейчас им рассказали? Все были похожи на заведённые куклы, которые повинуются своим хозяевам, своим создателям. Меня это напугало.
Саша до сих пор не могла отойти от происходящего, она тряслась от холода и от бури эмоций, которые овладели ею. Её глаза отражали глубокую грусть, скорбь, она стала свидетелем ужасной потери. Она не могла поверить, что только что потеряла близкого, родного человека. Из её глаз безнадёжно лились самые горючие слёзы, Саша не могла остановиться, не успевала даже вытирать с новой волной набегавшие слёзы. Я понимаю, что она чувствует, очень её понимаю. Я когда-то потеряла маму и точно так же не могла поверить в потерю близкого сердцу человека. Помню, как я, будучи маленьким ребёнком, всё время ходила по комнатам и звала маму, но она не появлялась, а папа с братом при виде меня начинали отворачиваться, говоря, что всё хорошо, но я-то знала, что они плакали, повернувшись ко мне спиной. Даже сейчас я, почему-то, испытываю тоже самое – скорбь по близкому человеку, тяжесть в груди. Я обняла Сашу крепко-крепко, разделив тяжёлую ношу на двоих.
Тем временем учителя, убедившись, что никто не пострадал, что все на месте, снова собрались в кучку и стали что-то активно обсуждать. И тут я поняла, что нам тоже стоит влиться в их беседу и чем раньше, тем лучше, иначе они опять решат всё за нас всех. Это мой единственный шанс на установление равенства, ради которого даже пришлось идти на жертвы. Мы подошли к их сообществу и услышали, про что там говорят:
-Ладно, школу можно восстановить за месяц или два. Но возникает куда более интересный вопрос – где будут жить и учиться ребята? - Инна Николаевна (учительница англ. яз.).
Учительский состав решил приостановить учёбу здесь и ненадолго переселить учеников в другие школы. Я долго и упорно настаивала на своём, чтобы я осталась здесь и помогла со строительством. Но мою помощь только и делали, что отклоняли. А ведь у меня был гениальнейший план, которым я поделилась с учителями.
-Мы же можем сделать общежитие… общее…для всех, - намекнула я.
Лариска состряпала самое недовольное лицо.
-Никель, не смей вмешиваться, - пригрозила она, - не тебе решать, как всё будет. Ты здесь не главная.
-Я в курсе.
Я знаю, что не вправе отдавать приказы, но всё же постараюсь их убедить, поэтому продолжала им предлагать свои идеи, так скажем, подкидывала дрова в недавно потухший костёр.
-А почему бы нам не позвать фей, ведь согласитесь, дело пойдёт куда быстрее?- спросила я, чуть ли не воткнувшись в учительницу.
-Нельзя, чтобы ученики узнали про них, - ответила Лариска.
-Почему?
Она мне ничего не ответила, лишь пыталась уйти от меня подальше, а я настойчиво шла за ней по пятам, смотрела ей прямо в глаза и продолжала закидывать её вопросами.
-А куда нам всем теперь деваться?
-Хватит уже! - гневно вспылила Лариса Денисовна. - Ты можешь помолчать хоть минуту?! Из-за тебя думать не получается.
-Но…
-Я уже тебе говорила, никаких «но». Всё будет так, как мы решим.
Лариска развернулась в сторону остальных учителей и направилась к ним. В это время ко мне подошла Саша, которая совсем недавно с трудом смогла себя успокоить. Моя подруга положила свою руку на моё плечо и сказала: