– О, прошу прощения, – сказал вдруг лейтенант и протянул пачку сигарет миссис Силсберн.
– Нет, спасибо. Я не курю, – сказала миссис Силсберн быстро, почти с сожалением.
– Солдат? – сказал лейтенант, протягивая пачку мне после секундного колебания. По правде говоря, я проникся к нему за это предложение, означавшее маленькую победу элементарной вежливости над кастовой моралью, но от сигареты отказался.
– Можно взглянуть на ваши спички? – сказала миссис Силсберн, поразительно неуверенным, почти девчоночьим голосом.
– Эти? – сказал лейтенант и с готовностью передал миссис Силсберн картонку со спичками.
Я с интересом смотрел, как миссис Силсберн рассматривает картонку. На внешней стороне золотыми буквами на малиновом фоне было напечатано: «Эти спички были украдены из дома Боба и Эди Бёруик».
– Прелесть, – сказала миссис Силсберн, покачав головой. – Правда, прелесть.
Я прищурился с безразличным видом, пытаясь показать, что не вижу надпись без очков. Казалось, миссис Силсберн не хотелось возвращать картонку ее владельцу. Когда же она сделала это и лейтенант убрал картонку в нагрудный карман своего кителя, миссис Силсберн сказала:
– Кажется, я никогда еще не видела такого.
Она теперь почти полностью развернулась на своем откидном сиденье и смотрела во все глаза на нагрудный карман лейтенанта.
– Мы заказали целую партию таких в прошлом году, – сказал лейтенант. – Поразительно, между прочим, как это помогает экономить спички.
Матрона повернулась к нему – или, точнее, накинулась на него.
– Мы не за этим заказали их, – сказала она. Взглянув на миссис Силсберн с выражением вы-же-знаете-этих-мужчин, она сказала ей: – Я не знаю. Просто подумала, будет мило. По́-шло, но как-то мило. Знаете.
– Это прелесть. Кажется, я никогда еще…
– Между прочим, в этом нет ничего такого оригинального. Теперь такие у всех, – сказала матрона. – Откуда я взяла эту идею, кстати говоря, это от папы с мамой Мюриел. У них всегда такие были в доме, – она глубоко затянулась сигаретой и, продолжая говорить, выпускала дым маленькими слоговыми порциями. – Ей-богу, они потрясающие люди. Вот что меня убивает во всем этом. То есть почему что-то подобное не случается со всякими поганками во всем мире, а только с хорошими? Вот чего я не пойму.
Она посмотрела на миссис Силсберн, ожидая ответа.
Помню, как миссис Силсберн улыбнулась ей улыбкой одновременно светской, утомленной и загадочной – этакой улыбкой Моны Лизы с откидного сиденья.
– Я часто задаюсь этим вопросом, – сказала она задумчиво. А затем упомянула несколько двусмысленно: – Знаете, мама Мюриел была сиделкой моего покойного мужа.
– О! – сказала матрона с интересом. – Ну тогда вы знаете, – она протянула немыслимо длинную левую руку и стряхнула пепел с сигареты в пепельницу у окошка рядом с мужем. – Я искренне ее считаю одной из немногих действительно блестящих людей в моей жизни. То есть она прочла едва ли не все, что только выходило из печати. Божечки, да если бы я прочла хотя бы десятую часть того, что прочла и забыла эта женщина, я была бы счастлива. То есть она преподавала, работала в газете, она сама кроит себе одежду, делает всю без остатка работу по дому. А как она готовит – это что-то неземное. Ей-богу! Я искренне ее считаю чудесней…
– Она одобрила женитьбу? – перебила ее миссис Силсберн. – То есть, почему я спрашиваю, я много недель пробыла в Детройте. Моя свояченица неожиданно скончалась, и я…
– Она по доброте своей не скажет, – сказала матрона сухо и покачала головой. – То есть она слишком – ну, знаете – сдержанна и все такое, – она задумалась. – Между прочим, сегодня утром я впервые услышала, чтобы она за-фукала на эту тему, на самом деле. И потом, это только потому, что она так расстроилась из-за бедной Мюриел.
Она снова вытянула руку и стряхнула пепел с сигареты.
– А что она сказала сегодня утром? – спросила миссис Силсберн увлеченно.
Матрона как будто слегка задумалась.
– Да на самом деле ничего особенного, – сказала она. – То есть ничего желчного, унизительного или чего-то такого на самом деле. Все, что она на самом деле сказала, это что этот Сеймур, как она считает, латентный гомосексуал и что им владеет страх перед женитьбой. То есть она сказала это безо всякой издевки или чего-то такого. Просто сказала – ну, знаете – интеллигентно так. То есть она сама много лет проходит психоанализ, – матрона посмотрела на миссис Силсберн. – Это не секрет, ничего такого. То есть миссис Феддер сама вам скажет, так что я не выдаю никакой секрет, ничего такого.