Тут прокашлялась миссис Силсберн.
– Как по мне, – сказала она, – это только к лучшему, что все вышло…
– Я вас спрошу, – сказала ей матрона с новым пылом, одновременно принимая новую зажженную сигарету от мужа. – Похоже это, по-вашему, на нормального человека – нормального мужчину? Или на кого-то, кто либо так и не смог повзрослеть, либо просто конченый маньяк самой безумной породы?
– Господи боже. Я на самом деле не знаю, что сказать. Как по мне, так это только к лучшему, что все…
Матрона вдруг подалась вперед, выдыхая дым через ноздри с напряженным видом.
– Ладно, неважно, оставим это на минутку… Мне это без надобности, – сказала она. Обращалась она к миссис Силсберн, но в лице миссис Силсберн, если так можно выразиться, обращалась ко мне.
– Вы видели когда-нибудь киноактрису …? – спросила она с нажимом.
Имя, названное ею, было псевдонимом одной довольно известной в то время – теперь же, в 1955-м, тем более знаменитой – актрисы и певицы.
– Да, – сказала миссис Силсберн быстро, с интересом во взгляде.
Матрона кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – А вы, случайно, не замечали, как она улыбается кривовато? Только одной стороной лица как бы? Это особенно заметно, если…
– Да-да, замечала! – сказала миссис Силсберн.
Матрона затянулась сигаретой и взглянула – совсем мельком – на меня.
– Что ж, это, между прочим, что-то вроде частичного паралича, – сказала она, выдыхая с каждым словом облачко дыма. – А знаете, откуда он у нее? Этот нормальный Сеймур, судя по всему, ударил ее, и ей на лицо наложили девять швов.
Она снова наклонилась в сторону (вероятно, за отсутствием иного режиссерского указания) и стряхнула пепел.
– Могу я спросить, где вы это услышали? – сказал я. Губы у меня слегка дрожали, словно две дуры.
– Можете, – сказала она, глядя вместо меня на миссис Силсберн. – Мама Мюриел упомянула об этом пару часов назад, пока Мюриел выплакивала себе глаза, – она посмотрела на меня. – Такой ответ вас устроит? – она вдруг переложила букет гардений из правой руки в левую. Это было самым близким подобием нервного жеста, которое мне довелось увидеть у нее. – К вашему сведению, кстати, – сказала она, глядя на меня, – знаете кто, я думаю, вы есть? Я думаю, вы брат этого Сеймура, – она сделала краткую паузу и, не услышав от меня ничего, продолжила: – Вы похожи на него, с той дурацкой карточки, а мне известно, что он должен был приехать на свадьбу. Его сестра или кто-то там сказала Мюриел, – ее взгляд впился мне в лицо. – Это вы? – спросила она откровенно.
Голос мой при ответе прозвучал, должно быть, чуть сдавленно.
– Да, – сказал я.
Лицо у меня горело. Хотя, в каком-то смысле, я никогда еще не испытывал меньшего страха при мысли о том, что сейчас все узнают, кто я такой, с того самого момента, как я сошел с поезда в тот день.
– Я так и знала, – сказала матрона. – Я, знаете ли, не дура. Я поняла, кто вы такой, едва вы сели в эту машину, – она повернулась к мужу. – Разве я не сказала, что он его брат, едва он сел в эту машину? Сказала?
Лейтенант чуть сменил позу.
– Ну ты сказала, что он, вероятно… да, сказала, – сказал он. – Сказала. Да.
Можно было даже не смотреть на миссис Силсберн, чтобы понять, с каким вниманием она следила за происходящим. Я украдкой взглянул мимо нее, на пятого пассажира – крошечного старичка, – чтобы проверить, на месте ли его невозмутимость. Она была на месте. Никогда еще ничье безразличие не было мне так приятно.
Матрона снова обратилась ко мне.
– К вашему сведению, мне также известно, что ваш брат не подолог. Так что не умничайте. Мне известно, что он лет пятьдесят или около того был Билли Блэком в «Этом мудром дитяти».
Миссис Силсберн неожиданно вмешалась в разговор.
– В радиопередаче? – поинтересовалась она, и я почувствовал, как она смотрит на меня с обостренным интересом.
Матрона ей не ответила.
– А вы кем были? – сказала она мне. – Джорджи Блэком?
В ее голосе слышалась интересная, можно сказать, обезоруживающая смесь из наглости и любопытства.
– Джорджи Блэком был мой брат Уолт, – сказал я, ответив только на ее второй вопрос.
Она повернулась к миссис Силсберн.
– Это считается неким секретом или чем-то таким, но этот человек и его брат Сеймур выступали в этой радиопередаче под фальшивыми именами или вроде того. Детки Блэк.
– Успокойся, дорогая, успокойся, – обратился к ней лейтенант несколько нервозно.