— Я на работе допоздна, не знаю, где она, что с ней, — говорила она в приемных. — Возраст опасный, характер трудный. Родители сами знаете где. Мало ли что с девочкой случится?!
Дина с Данилой и Алик вышли из лифта на Аликовом этаже. Дверь открыл Виктор.
— Здравствуйте, дядя Витя, — хором поздоровались близнецы.
— Привет, папа, — смущенно произнес Алик.
— Как прошел симпозиум, дядя Витя? — важно осведомился Данила.
— Спасибо, Даниил, симпозиум прошел на высшем уровне, — улыбнулся Виктор. — Мой проект признали лучшим. А что, скажи мне, произошло с твоим лицом? Защищал честь дамы?
— Нет, — Даниил залился краской. — Я просто упал.
— Ох, какие мы скрытные, — рассмеялся архитектор, но перестал смеяться, взглянув на сына, собирающегося проскользнуть мимо него в комнату. — А это еще что? — Он указал на свежие ссадины.
— Я тоже упал, — хмуро сказал Алик.
— Все ясно, Даниил, мой тебя опять разукрасил, — сказал Виктор. — Передай родителям, что я сам зайду к ним извиниться за этого бандита, и ты тоже прими мои извинения. — Он повернулся и ушел.
— Я расскажу ему, — Данила торопливо начал расшнуровывать ботинки. — Расскажу все, как было.
— Только попробуй, — угрожающе сказал Алик, скидывая сапоги, один вправо, другой влево. — Так отделаю — никакая Динка не поможет.
— Ну, это мы еще посмотрим, — взъерепенилась Дина, — кто кого отделает.
— Альберт. — Из комнаты выглянул архитектор. — Хотя бы с девочкой веди себя прилично. — Он посмотрел на близнецов. — Я одного не могу понять, почему вы, нормальные воспитанные дети, дружите с ним и все это терпите? — Он скрылся за дверью.
— Пошли ко мне, — Алик, небрежно насвистывая мелодию, направился к своей комнате.
— Сколько раз тебе можно повторять, что свистеть — это дурной тон. — Из кухни вышла Женя. — Здравствуйте, ребята, — заулыбалась она, увидев близнецов. — Вот Данечка, разве он свистит?
— Данечка не свистит, — усмехнулся Алик. — Он и свистеть-то не умеет.
— Нашел чем гордиться, — рассердилась Женя. — За что такое наказание? У всех дети как дети. Ну в кого ты такой?
— Вполне с тобой согласен. — Архитектор слушал их разговор, прислонясь к косяку двери своей комнаты. — В кого бы ему быть?
— Надоели! — Алик ушел к себе.
— Извините, — промямлили близнецы и ушли за ним.
— Лолита сказала, что Альбина Петровна поставит двойки всем, у кого не будет в альбоме той вазы, которую они рисовали на уроке, — сказал Данила, усаживаясь на стул.
— Веди себя прилично с девочкой, — Алик спихнул его со стула. — Она же дама, предложи сначала стул ей. Так тебя учит гувернантка?
— Гувернантка советует поступать вот как, — Дина попыталась кинуть в Алика стулом, но он был слишком тяжелый и с грохотом упал.
— Вы живы? — В комнату заглянул архитектор. — Представляю, что будет, когда ваш милый друг вырастет. — Он поставил стул на ножки и ушел.
— Это Альбина из-за меня взбесилась, — сказал Алик, вполне довольный собой. — Она меня не выносит и хочет мне вывести за год двойку, чтобы меня из колледжа поперли. Меня ведь на уроке не было, она выгнала.
— Из-за тебя она и Дане двойку поставит, — сказала Дина. — Его на уроке тоже не было, и тоже из-за тебя, между прочим.
— При чем тут это? — возразил Данила. — Она вообще мальчишек не любит и будет рада, конечно, поставить нам двойки.
— Ага. — Лицо Алика расплылось в улыбке. — Она обожает только паинек-девочек, а пацанов терпеть не может. И меня особенно. У вас альбомы с собой?
— Да, — Данила достал из рюкзака альбом. — Только что мы будем рисовать? Разве у тебя есть такая же ваза?
— Зачем она нам? — удивился Алик. — Она ведь в кабинете рисования шестой год стоит. Сейчас мы ее и забабахаем.
— Нет, я так не могу, — возразил Данила. — Мне нужна ваза. Может, нарисуем другую, какая ей разница? Спроси у мамы.
— Ну и схлопочешь пару, — сказал Алик. — Альбина ведь крыса. Вот, смотри, это же так просто. — Он придвинул к себе альбом Данилы.
— Ух ты, как настоящая, — восхищенно разглядывал Данила появляющийся рисунок.
— Свет должен падать из окна, значит, справа, — рассуждал Алик. — Тень будет слева, а здесь будет такая фиговина, где ни то и ни другое.
— Теперь себе, — сказал Данила. — Рисуй себе такую же. Где твой альбом?
— Если бы он у меня и был, ни за что бы этой дуре рисовать не стал. Она все равно через Лолиту передала, что меня больше на урок не пустит, — отмахнулся Алик.