Она все время их непродолжительной близости лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых был чуть ли не ужас, и даже не шевельнулась. Ее губа была закушена, и он мог бы поклясться, что ни капли страсти в ее лице не увидел, хотя он мог и ошибаться…
— Поехали, я все же отвезу тебя. — Он наконец соизволил взглянуть на нее и был поражен.
Она не только еще не оделась, она вообще не встала и сейчас лежала, отвернувшись к стене и свернувшись калачиком. Ее голые плечи вздрагивали.
— Ты что? — Он повернул ее к себе.
Она поднялась, не глядя на него, и стала одеваться, смахивая слезы. Он выронил сигарету и даже не сразу заметил, что она прожигает дыру в ковре гостиной, а лишь почувствовав запах горелого, на ощупь нашел ее, обжигая пальцы, и положил в пепельницу. Его взгляд был прикован к светло-розовой обивке дивана, на которой появились два бурых пятна. Он почувствовал, что пот выступил у него на лбу, и он, пятясь, отошел обратно к креслу и бессильно опустился в него. Она оделась, и ее лицо приняло прежнее отрешенно-замкнутое выражение.
— Я сама доберусь, — глухо сказала она.
— Милая, любимая, прости. — Он обнял ее, но она на его объятия не отвечала. — Я действительно люблю тебя. Прости меня, что я усомнился в тебе, ты чистое, невинное существо, а я…
Она только усмехнулась:
— Я пойду?
— Нет, подожди, что мне сделать, чтобы ты меня простила? — Он заглядывал в ее глаза.
— За что? — удивилась она и попыталась обойти его, как неодушевленный предмет, зачем-то оказавшийся на пути к выходу.
— Власта, не уходи! — взмолился он, опять загораживая ей дорогу.
Она смотрела на него с терпеливой выжидательностью.
— Я прошу тебя, выходи за меня замуж. — Он опустился перед ней на колени и опять почувствовал, что вот-вот заплачет.
— Нет, — опять с каким-то страхом отказалась она.
— Все будет по-другому, вот увидишь, — умолял он ее. — Не отказывайся.
— Я подумаю. — Он видел, что надоел ей и что она так сказала лишь для того, чтобы он отстал. — И не спускайся со мной. Я доеду одна на такси.
Он понял, что она не хочет, чтобы он узнал, где она живет, и открыл ей дверь. По ступенькам застучали каблучки ее изящных туфелек.
Диана, проснувшись, никак не могла понять, где находится, и лишь увидев рядом Берта, засмеялась. Ее смех разбудил и его.
— Ты — мое счастье, — сказал он ей. — Счастье на всю жизнь.
— А как на меня посмотрит твоя мама, когда я отсюда выйду? — поинтересовалась Диана.
— Как на свою будущую невестку, — улыбнулся Берт. — Гораздо сильнее удивится господин Горшков. Дан вчера его ввел в заблуждение, пообещав, что ты пробудешь здесь недолго.
Берт проводил ее до дверей своей квартиры.
— Жду тебя внизу через час. Может быть, посетим хотя бы последнюю лекцию, — сказал он. — И поздравь от меня нашего героя, если он еще жив от счастья.
Диана вошла в квартиру, там было тихо. Она решила, что Даниил ушел в университет. Она приняла душ, позавтракала на кухне и, взглянув на часы, побежала к выходу.
— Диана, мне нужно с тобой поговорить. — Из гостиной вышел брат.
Диана ужаснулась, посмотрев на него.
— Она никогда меня не простит, — наконец разрыдался Даниил, все рассказав сестре и уткнувшись лицом в ее колени.
Под окнами сигналила машина. Потом раздался звонок в дверь.
— Опаздываешь, любимая, ты всегда была собранной девушкой. Неужели моя любовь так плохо на тебя влияет? — Диана открыла дверь сияющему Берту и лишь указала бровями в сторону гостиной.