— Я понимаю. — В голосе Лолиты зазвучала истерическая нотка. — Когда ты игнорируешь меня в университете, то не хочешь, чтобы о нас с тобой ходили сплетни, но почему ты не приходишь? Прошла уже неделя. Ты не можешь так поступать со мной.
— Пожалуйста, иди домой и успокойся. Уже ночь, ты перебудишь всех соседей, — уговаривал ее Даниил. — Поговорим завтра.
— Нет, сегодня, сейчас. — Она сорвалась на крик и разрыдалась. — Объясни, почему ты так себя ведешь?
— Ло, дорогая, я не виноват, я тебе сразу все сказал, — Данила обнял ее, как ребенка. — Я не любил тебя и не люблю и встречаться с тобой не буду.
— Это неправда, этого не может быть. — Она вцепилась в его плечи.
— Это правда, я был просто дурак, что поверил твоим выдумкам, — Данила старался оторвать от себя ее пальцы. — Прости меня, Ло, и уходи.
— Нет, это неправда, — настойчиво кричала она.
— Нужно дать ей успокоительного. — Из гостиной вышел Берт. — Ты что, не видишь, сердцеед, что она ничего не соображает? Диана, у вас в доме есть что-нибудь успокоительное? У Лолиты любовная истерика.
Диана появилась с каким-то пузырьком. Лолита выхватила у нее из рук пузырек, и, прежде чем ей успели помешать, высыпала содержимое в рот и, давясь, стала глотать.
— Пятьдесят таблеток, — прочитал Берт надпись на пузырьке, подняв его с полу. — Конечно, их было там меньше, но все равно опасно.
— Я вызову «скорую». — Диана направилась к телефону.
— Тогда ее поставят на учет к психиатру, — сказала Власта. — И вообще, попытка самоубийства. Будут неприятности у всех.
— Нужно промыть желудок, — Берт впервые растерялся. — Но как? Все-таки нужно звонить. — Он провел Лолиту в гостиную и хотел усадить в кресло.
— Не нужно никуда звонить, — орала она. — Я хочу умереть.
— Зря ты не хочешь жениться на ней, — сказал Даниле Берт. — Вот была бы семья, травились бы вместе. — Он посмотрел на часы. — Дина, вызывай «скорую», а ты, Дан, иди за ее матерью.
— Она уехала, и наших нет, все в отъезде. — Даниил, да и все остальные почувствовали себя впервые за последние три года детьми и впервые хотели, чтобы старшие оказались рядом. — Я позову дядю Витю.
Даже Берт не возражал.
— Вот, она выпила эти таблетки, — Берт протянул Виктору Горшкову пузырек. — Мы вызвали «скорую».
— Отмените вызов, никаких «скорых», — быстро сказал Виктор. — Она пойдет со мной, я знаю, что делать. Все будет в порядке.
Он подошел к телефону и набрал номер.
— Срочно приезжай, — сказал он кому-то и повесил трубку.
Берт помог отвести упирающуюся, рыдающую Лолиту к выходу.
— Надеюсь, это не из-за вас, господин Романовский, — не сдержался Виктор. — Девушки часто лишают себя жизни из-за красивых бездушных подонков.
— Моя девушка любит жизнь, господин Горшков, — ответил Берт.
— Это я виноват, — Даниил стоял в коридоре с обескураженным видом. — Дядя Витя, с ней все будет в порядке? Она не умрет?
— Не волнуйся, малыш, послезавтра она уже придет на лекции, — сказал Виктор. — Но чтобы ты… — Он перевел взгляд на Власту. — Вероятно, это вы виновница трагедии, мадемуазель? Эх, еще не одно сердце разобьется из-за вас. — Они втроем, он, Берт и Лолита, вышли.
— Замечательный человек, — восхищенно сказал Даниил, обращаясь к Власте. — Это отец Берта, вернее, еще неизвестно, отец он ему на самом деле или нет. Я ему могу доверить даже то, о чем не могу сказать своему отцу, хотя мой предок тоже ничего. — Даниил развеселился после пережитого испытания. — Я тебя и с ним, и с моим предком познакомлю поближе.
— Я знаю и его, и твоего отца, — сказала Власта.
— Откуда? — спросил Даниил.
— Я часто бывала в ресторане с тетей, — Власта залилась краской, вспоминая, что только сегодня виделась с отцом Даниила и Дианы, Владимиром Дегтяревым, когда заходила к тете Тане, и он, как всегда, шутил с ней, подарил ей коробку конфет, а когда тетя вышла на кухню, обнял ее и хотел поцеловать, но отшатнулся, услышав шаги. Но теперь это не имело значения, как и вся прошлая грязь, липшая к ее жизни. Она наконец обрела свое счастье и свою любовь и надеялась, что навсегда.
Праздник нечистой силы, «Хэлловин», традиционный для Запада, отмечался молодежью в ночном клубе «Элита» второй раз и при строгом соблюдении всех правил и условностей. Только теперь, во избежание беспорядков, связанных с тем, что в прошлом году под карнавальными масками в клуб проникла посторонняя публика, устроившая небольшой пьяный разгул, было решено сделать вечер закрытым. Члены клуба, тридцать обладателей флаера — постоянного пропуска, получили по пригласительному билету, по которому могли провести на свое усмотрение одного человека. Но поскольку почти все придерживались понятия «свой» и дружили в основном между собой, то билеты были тут же разорваны. Оставила билет только Власта, не так давно вошедшая в тесный круг элитарной молодежи в качестве жены Даниила Дегтярева, принадлежащего к одной из самых известных семей бомонда. Как ни старался Даниил узнать секрет, она так и не сказала, кому предназначен билет, и лишь неопределенно усмехалась. Она больше не работала стриптизершей, и друзья из уважения к Даниилу делали вид, что забыли о ее прошлом, а если кто и говорил о ней «Маленькая принцесса», то не в его присутствии.