– Да, но теперь-то полдевятого… – начал я, Питер будто не расслышал.
– Там, между прочим, снова туман наползает, – сообщил он. – Забавно, вчера ведь не было. А это вам, мистер Хобсон…
Он протянул тому что-то похожее на шнурок.
– …Ваш спусковой тросик от фотокамеры. Нашел на тропинке возле пристани. Обронили, наверное, когда в тот раз катер снимали…
Мистер Хобсон посмотрел на него, мне вдруг показалось, испуганно, и не сразу взял тросик, который потом повертел в руках.
– Нет, это не мой, – пробормотал он растерянно. – Этого не может быть… Но все равно, спасибо…
Последние слова прозвучали чуть более уверенно.
– Кстати, полиция вроде сняла оцепление, – добавил Питер. Берк кивнул.
– Точно. Я когда курить выходил, видел, как они уезжали…
Он криво усмехнулся.
– …Рабочий день закончился…
– Полицейские тоже люди, – сказала миссис Грей, убиравшая со столиков. – Можно понять…
За исключением этого мелкого инцидента, вечер оказался до удивления похожим на прежние вечера, когда еще ничего не произошло. После одиннадцати мисс Гараева стала так оглушительно зевать, что мистер Фитцуотер свернул игру, впрочем, вполне довольный. Они с Хобсоном снова оставались в выигрыше. За это время я никак не мог улучить момент, чтобы расспросить Питера, где же он все-таки был, и что происходит. Оставалось надеяться, он сам все расскажет в каюте. Когда все уже расходились, я решил сбегать в душ, пока туда не устремились наши дамы, но зайдя потом в каюту, Питера там не обнаружил.
Это было еще более удивительно. Я совсем перестал что-либо понимать и вернулся в салон, но там было уже совсем пусто и темно. Единственным местом, где еще имело смысл искать Питера, оставалась палуба, но пройти туда в темноте оказалось и правда нелегко. Пару раз я на что-то наткнулся, больно ударившись коленом, а поднявшись наверх, сразу будто провалился в какую-то густую, серую мглу. Не сразу я понял, что это был туман. Такой густой, что в нем едва просматривалась рубка, всего-то в трех шагах от трапа. Но только я сделал один шаг, кто-то крепко схватил меня и, зажав рот, поволок в сторону.
Я попытался вырваться, и не смог, лишь потом узнав детектива-сержанта Хьюза, который приложил палец к губам. И почти тут же мы оба оказались на палубе, где-то возле рубки, в согнутом положении, да еще и под брезентом, накрывавшим сложенные шезлонги, как мне показалось. Видимо, своим появлением я чуть было не испортил полиции какую-то игру, хотя я решительно не понимал – какую.
Не знаю, сколько мы так сидели в темноте, стараясь не двигаться. Это было нелегко. У меня начали затекать ноги. Стояла удивительная тишина, лишь изредка нарушаемая далеким лаем собак и звоном часов на церкви в Торксбери, отмерявших каждые четверть часа. Хотелось встать, размяться, но я уже понимал, что этого делать нельзя. Потом часы пробили полночь и отмерили еще одну четверть часа, когда вдруг в этой тишине отчетливо прозвучали чьи-то шаги. Или я почувствовал эти шаги, сидя на палубе, заметив сквозь щель в брезенте тень, мелькнувшую и пропавшую за краем рубки.
Детектив-сержант напрягся, медленно поднялся, сделав мне знак оставаться на месте. Конечно, я не смог удержаться и скользнул вслед за ним. Не знаю, заметил он меня или не успел. Почти в тот же самый момент с носовой части палубы послышался какой-то неясный шум, потом чей-то вскрик, сразу же перешедший в сдавленный хрип.
Детектив-сержант рванул вперед, и не один. Другая тень мелькнула на пристани, одним прыжком перескочив на палубу, я узнал констебля Корниша, а с кормы появился еще кто-то. Лишь теперь, сделав пару шагов от рубки, я смог различить и две, окутанные туманом, фигуры на носу катера. Двое, казалось, боролись там. Один пытался вырваться, второго я видел со спины и не сразу заметил хвост седых волос. Но больше я ничего не разглядел. Детектив-сержант и констебль Корниш опередили меня, закрыв собой часть палубы. Я услышал только их шаги, шум борьбы, потом звонкий щелчок и сдавленное ругательство.
Голос, который произнес это ругательство, был мне хорошо знаком, и что это был за щелчок, догадаться не составило труда. Наручники защелкнулись на запястьях мистера Хобсона. Яркий свет, в тот же момент вспыхнувший с пристани, растворил туман и уже отчетливо высветил его фигуру, дергавшуюся в железных тисках констебля Корниша. Чуть в стороне стоял Питер. Одной рукой он держался за горло, в другой у него был какой-то шнурок или что-то похожее.
– Это возмутительно! Произвол! – визгливо выкрикнул мистер Хобсон, снова сделав попытку освободиться, констебль Корниш держал его крепко.