— Они вернутся? — спросила она.
Роксана кивнула.
— Да, и не раз. Это воины Большого Бизона.
— Но Мора Харпер сказала… — начала было Кэлли.
Роксана ткнула пальцем в сторону убитых индейцев.
— Посмотри на их мокасины. Это индейцы племени черноногих. Но ты можешь и не верить в то, что видишь, если Харпер сказала, что их здесь нет.
В следующей атаке индейцы скакали на лошадях вокруг кольца фургонов и ливень пылающих стрел обрушился на лагерь.
Загорелись два фургона, но было не до них, и Роксана стреляла, не обращая внимания на огонь.
Красный отсвет сливался с пламенем пылающих фургонов, грохотом выстрелов, дикими воплями индейцев, едким запахом пороха и горящего дерева. Три атаки последовали одна за одной, и Роксана успевала быть везде, стреляя и стреляя без остановки.
Уже была ранена в бедро Крокетт. Упала Бьернсон, застреленная в голову. Один из воинов прыгнул с коня на фургон Гривс и оба дрались врукопашную, пока индеец не ударил Гривс ножом и тут же упал сам, сражённый пулей Бэннон.
***
Последняя атака закончилась, когда взошло солнце. Словно по волшебству индейцы исчезли. Роксана вытерла со лба пот и, выпрямившись, вглядывалась в прерию.
«Да, сегодня Большой Бизон крепко напоролся, — подумала она. — По крайней мере, человек двадцать потерял. Наплачутся вдовы в вигвамах черноногих».
Пока переселенцы хоронили убитых, она безучастно сидела, облокотившись на колесо фургона и перезаряжала револьверы.
— Сдаётся мне, ты всех нас спасла, Роксана, — сказала, подходя к Бэннон, Малхолланд. — Даже не знаю, как благодарить тебя.
Бэннон поднялась на ноги.
— Тогда и не благодари, Кэлли.
К ней подошла Бони Спрэг и протянула руку.
— Мы не очень-то ладили, Роксана, но ты оказалась права насчёт индейцев.
Бэннон секунду молча смотрела на неё и вдруг улыбнулась.
— А ты здорово управлялась с винтовкой, Бони.
Но только эти двое признали её правоту и подошли поблагодарить. Роксана помогла перенести Крокетт в фургон и запрячь быков, а когда вышла Шэрон, чтобы поблагодарить её, она уже ускакала далеко вперёд. И странное дело, она вдруг почувствовала себя одинокой и беззащитной…
А к вечеру того же дня они достигли пустыни.
Впрочем, сразу этого никто не заметил и только когда пыль начала клубами подниматься под копытами быков и коней, они заметили, что трава стала совсем скудная и тёмная. А через милю весь караван был накрыт облаком удушающей пыли. Впрочем, это была ещё не пустыня, просто здесь не было воды и редко шли дожди, поэтому пыль была повсюду.
— Харпер говорила, что будет несколько трудных миль, — сказала, словно извиняясь, Малхолланд, когда Роксана ехала рядом с её фургоном.
Бэннон промолчала. Она одна знала, сколько ещё таких трудных миль впереди и как тяжело будет их пройти.
***
На пятый день караван уже еле плёлся. Воды не хватало, но они упорно шли вперёд, потому что
пути назад уже не было. Роксана уехала далеко в сторону и ей посчастливилось подстрелить двух антилоп. Пэтти тоже добыла одну.
Отдав добычу переселенцам, Роксана подъехала к костру Крокеттов и соскочила с седла рядом с Шэрон, сидевшей у огня.
— Привет, — сказала она. — Что-то вас давно не видно.
Роксана сняла шляпу, отряхнув пыль с широких полей.
— Здесь кое-кто не желает, чтобы я виделась с вами. Боятся, что окажу на вас дурное влияние.
— Я такого никогда не говорила! — Шэрон откинула прядь волос, упавших на лоб. — Мне хотелось бы, чтобы вы ехали рядом. Так я чувствую себя спокойно.
Роксана секунду смотрела ей прямо в глаза, потом отвернулась и спросила:
— Как ваша мать?
— Кажется, лучше. Но часто бредит. Долго ещё нам ехать в этой ужасной пыли?
— Завтра к вечеру этот участок закончится.
— Наконец-то! Вот и Мора говорила, что будет только один плохой участок.
От Роксаны не ускользнуло, что Шэрон назвала Харпер по имени.
— Она ошибалась. У Солёного озера будет участок гораздо хуже этого. Вам не пройти его. Придётся возвращаться на старый путь через Пайлот Пик.
— Но Мора сказала… — начала было Шэрон.
— Знаю. Я слышала всё, что она сказала, и пытаюсь понять, чего она хотела добиться, направляя вас по пути, которым никто не пользуется. Идти через Солёную пустыню — это чистое самоубийство, по крайней мере, с фургонами. Но вы почему-то все поверили незнакомому человеку.
— И она была права, Роксана. Первые дни были просто чудо. А теперь, после этой пыли, уже не может быть хуже.
— Да, будет неплохо, пока не дойдёте до Солёной пустыни. Если, конечно, не остановитесь раньше.
— Остановимся? — Шэрон подала ей кружку с кофе. — Зачем?
— Завтра мы вступаем на землю Ханны Бишоп, — мрачно выговорила Роксана.
— Да что вы так опасаетесь её? Она ведь не преступница и не чудовище.
— Нет, конечно, — вздохнула она. — Бишоп не такая. Если вы её друг или гость, то она прекрасный и великодушный человек. Но если вы враг или попытаетесь забрать что-либо принадлежавшее ей, она будет беспощадна.
Покормив мать, Шэрон села рядом с Роксаной.
Пыль, поднятая караваном, давно осела и воздух снова был чист. Где-то на другом конце лагеря Даурия Китчен что-то тихо пела под гитару. В прохладном воздухе носились искры от костров, а вдалеке, в спокойной тишине, темнели холмы, словно не было изнуряющих дней пыли и жары.
Роксана молча смотрела на пламя костра, пытаясь понять, что же задумала Харпер. И кто она такая? Пайпер сказала, что она заняла ей деньги. С какой стати незнакомка занимает деньги незнакомке, не зная, получит ли их назад? За всем этим что-то крылось и, кажется, она догадывалась, что именно.
— О чём вы думаете, Роксана? — спросила вдруг Шэрон. — Вы всегда такая молчаливая… Иногда мне кажется, что у вас тяжело на душе.
— Да так… — ей не хотелось заводить разговор о Харпер. — Задумалась об этой земле.
— Вам здесь нравится?
— Нравится? — Роксана подняла на неё глаза и вдруг улыбнулась. — Да я влюблена в эту землю! Подождите, вы ещё увидите Долину Бишоп! Целые мили прозрачных ручьёв, густой зелёной травы и бесчисленные стада! Вы увидите быстрые горные реки и хребты в милю высотой, а потом горы расступятся и откроется Долина Бишоп длиной в пятьдесят миль и миль шесть-семь шириной. Горы окружают её со всех сторон и там повсюду зелёные луга и грохочущие водопады…
Шэрон удивлённо смотрела на неё. Никогда ещё Роксана так красиво не говорила и, слушая её рассказы о зелёных холмах, о медведях и оленях, о быстрой форели в ручьях, о высоких горах, она совершенно забыла, где находится, очарованная видениями райской долины.
— Вы так любите эту долину. Почему же вы уехали оттуда?
— Она принадлежит только одному человеку — Ханне Бишоп. Это её империя. Она пришла туда, когда ещё никто не смел и мечтать остаться здесь, когда все только и думали, как разбогатеть на золотых приисках. Они пришли в эту страну, как стая стервятников, забирая всё, разрушая то, что мешает, и ничего не создавая. Они хотели только поскорее разбогатеть и убраться отсюда. А Бишоп не такая. Ещё девчонкой она побывала здесь и не успокоилась, пока не вернулась назад. Она привела с собой стада, которых здесь никогда не было, и выпустила их в долину. Она воевала с индейцами и бандитами, построила плотину, дом, оросительные каналы и посадила деревья. Она создала эту долину своими руками и нельзя винить её в том, что она хочет, чтобы долина принадлежала только ей.