Я засунула ее в карман.
— Что ты нашла?
— Визитную карточку, — ответила я, помогая Рэйчел подняться на ноги.
Люк подошел к шкафу, чтобы осмотреть механизм. — Он запустился, когда она открыла дверь. — Он оглянулся на меня. — Ты это услышала?
Я кивнула. — Мне повезло, — сказала я, хотя мы оба знали, что я лгу.
Рэйчел посмотрела на меня, широко распахнув глаза. Слезы собрались на кончиках ее ресниц, а ее страх и шок пропитали комнату.
Она была в опасности из-за меня — была почти убита из-за меня. Она не должна была быть частью этого. Не была бы частью этого, если бы у преступника было хоть немного чувства собственного достоинства. Ты не используешь свои обиды против невинных.
— Тетя Линдс?
— Ты в порядке, — сказала я, обнимая ее.
— Они пытались убить меня, — сказала она. — Они пытались убить меня. — Ее слова сквозили шоком.
— И журнал был здесь для того, чтобы ты его нашла, — сказал Люк, встречаясь со мной взглядом над головой Рэйчел. — Вызывают тебя обратно в Нью-Йорк.
Я отстранилась для того, чтобы увидеть лицо Рэйчел. Мое сердце разрывалось, и я оттолкнула боль, сосредоточившись вместо этого на предстоящей задаче и поездке, которую собиралась совершить. Они звали меня обратно в Нью-Йорк, и я собиралась ответить.
— Я собираюсь разобраться с этим, — уверила ее я, — И все будет хорошо.
Так или иначе, все будет хорошо.
Обратно мы ехали молча, Рэйчел на заднем сидении. Я постоянно проверяла ее в зеркало заднего вида, как будто она могла исчезнуть. Но она тупо уставилась в окно, с вещевым мешком, зажатым в руках, как будто это было ее последнее имущество на земле.
Люк решил позвонить Чаку, дедушке Мерит и экс-главе сверхъестественных дел города. Он согласился поговорить со своими контактами из Чикагского Департамента Полиции, попросить их прибраться в доме и найти безопасное место для остальных девушек, пока мы решаем проблемы.
Мы припарковались и вошли в Дом, Элен встретила нас в холле. Она была похожа на футуристического полководца. Модный костюм. Серебристый боб[10], ни один волос не выбился из прически. Ее руки были скрещены перед ней, туфли безупречно блестели. От ее вида меня бросило в дрожь.
— Ты, должно быть, Рэйчел, — сказала она с деловитой улыбкой. — Мы подготовили гостевой люкс на третьем этаже. Ты, наверное, устала. Я могу отвести тебя наверх, если ты хочешь вселиться.
— Конечно, — сказала Рэйчел, но оглянулась на меня.
— Все в порядке, — сказала я с улыбкой. — Это действительно хороший люкс. На самом деле, лучше, чем любая из наших комнат. Ты будешь жить, как аристократка.
Рэйчел немного улыбнулась, что было лучшим, на что я могла надеяться, принимая во внимание то, что ее почти застрелили мои враги.
— Спасибо, Элен, — сказала я, когда она повела Рэйчел к лестнице.
Я позволила им уйти вперед, давая Рэйчел немного расстояния, затем тоже начала подниматься.
— Что дальше? — спросил Люк, шагая рядом со мной.
— Я должна поехать в Нью-Йорк. Если я не сделаю этого, это никогда не закончится. Я еду туда и разбираюсь с этим, иначе Рэйчел придется оглядываться через плечо всю оставшуюся жизнь.
— Ты не все мне рассказала, — сказал он тоном, не допускающим споров, не было никакой вероятности, что он был неправ. — Расскажи мне все остальное. И ничего не опуская.
Я подождала, пока мы не добрались до моей комнаты, затем закрыла и заперла дверь.
Я направилась к шкафу и схватила сумку с пола, которую положила на кровать и расстегнула. На обратном пути к шкафу, Люк взял меня за руку, останавливая.
— Эй, — мягко сказал он, когда я начала вырываться. — Поговори со мной, Линдс.
Создание с ним зрительного контакта ощущалось слишком интимно. Вызов в доме Рэйчел был слишком точным, и я направлялась прямо к краю обрыва. Одно неверное движение, и я, возможно, не смогу удержаться.
— Она мой последний родственник, — сказала я. — Единственная дочь единственной дочери единственной дочери. Я должна защитить ее.
— Защитить ее от чего?
— Не знаю.
— Линдси, — начал он, но я покачала головой, наконец посмотрев на него. В его глазах было беспокойство и страх, и это пугало меня. Эти эмоции были тяжелые, и они давили на меня больше, чем любые другие. Больше, чем счастье, больше, чем радость. Я не хотела тяжести его страха, не могла ее вынести.
— Это вражда, я думаю. Между девушками.
Он кивнул, скрестив руки на груди. — Ладно.
— Вайолет — она была самой молодой, когда ее обратили. Всего девятнадцать. Она влюбилась в человека-гангстера по имени Томми ДиЛукка. Он снабжал выпивкой весь город, и владел Сапфиром. Он враждовал с другой гангстерской бандой за территорию, за поставку ликера. Ту группу возглавлял парень по имени Дэнни О'Хара. Он был вампиром, и скотом. Яростным. Таким небрежным. Томми поджег грузовик с выпивкой Дэнни, и Дэнни отомстил.
— Он убил их всех?
Я кивнула. — Людей и вампиров. Мы, девушки, я имею в виду, все были в баре. О'Хара пинком открыл дверь, начал стрелять. Дэнни был зол. Он был оскорблен. Он продолжал стрелять до тех пор, пока тела были едва узнаваемы. До тех пор, пока девушки не смогли исцелиться.
— Как ты выбралась? — теперь голос Люка был тихим.
— В баре был тайник, в который можно было попасть через люк. Вот как я узнала о растяжке; они были незаконны, но шайки использовали их для защиты, чтобы безопасно хранить выпивку. Там внизу были бутылки — старый хлам. Качественное вещество. Которое производили еще до Сухого Закона. Я разбила одну, когда Дэнни со своими людьми вошел в дверь. Я наблюдала, кинула быстрый взгляд, но оставалась стоять там до тех пор, пока не был сделан выстрел. Я знала, что не было ничего, что я могла сделать.
— Конечно не было, — сказал Люк, и его тон изменился. — Ты думаешь, Дэнни увидел журнал, узнал, что ты жива, и хочет свести старые счеты?
Я вытащила монету из кармана и протянула ее Люку. Он осмотрел ее.
— Что это?
— Это монета из Грин Клэр, паба Дэнни. Он давал ее тем, кто ему нравился. Как долговая расписка, которую они могли обменять на благосклонность. Я нашла ее на дне шкафа. Думаю, он хочет закончить то, что начал. Это единственное объяснение. Он думал, что я мертва, но понял, что это не так, когда увидел это.
— Но журнал вышел несколько месяцев назад, — сказал Люк.
— У него заняло бы время, чтобы выяснить, как навредить мне. И найти Рэйчел.
Люк кивнул, запечатлел мягкий поцелуй на моих губах, и отпустил меня. — Что мне следует взять с собой?
Я не поняла вопроса. — Что?
— Что я должен упаковать?
— Ты не едешь. Я еду одна.
Я почувствовала его резкое беспокойство. — Что ты имеешь в виду, под едешь одна? Тебе нужна подстраховка.
Я не хотела говорить о подстраховке. Я не хотела ни о чем говорить, поэтому и не стала.
Я подошла к своему шкафу и похватала одежду с вешалок, которую в слепую покидала в сумку. На самом деле не имело значения, что я паковала. Это просто означало, что я ухожу, и иду одна. Была только одна цель: обеспечить безопасность Рэйчел.
— Это моя битва. Я буду сражаться одна.
Но его эмоции только пронзали дальше, вбивая головную боль глубже в мой мозг.
— Полная херня, Линдси.
Я замерла и скользнула по нему взглядом. — Прости?
— Ты меня слышала. Ты хороший охранник — умный охранник. Ты не настолько глупа, чтобы отправиться в Нью-Йорк и бороться с кем-то, кто явно чокнутый и хочет убить тебя.
— Это слишком опасно, — сказала я.
— И я опять говорю полная херня. Ты знаешь, что я могу постоять за себя, и буду ценным активом. Ты закрываешься. И это трусливо.
Я уставилась на него, абсолютно разъяренная. — Ты назвал меня трусихой?
— На самом деле, не называл, но теперь говорю. Знаешь почему? Потому что именно такая ты и есть. Трусиха. Ты отталкиваешь меня подальше, потому что боишься. Боишься потерять меня. Боишься потерять себя. Боишься потерять нашу дружбу.
10
Стрижка боб – сегодня это одна из самых популярных причесок. Во многом своей славой она обязана моднице Виктории Бэкхем, которая в последнее время предпочитает именно этот вариант стрижки.