Одна из девиц попыталась схватить его за руку.
Хуан строго взглянул на неё и громко захохотал.
Та немного смутилась и тряхнула волосами.
— Ну почему ты такой неприступный? Почему ты не хочешь переспать со мной?
— Я же проснулся, уже день, а спать надо ночью.
— Какой он несносный! — заметила девица, толкнув в бок подругу.
— Нет, он замечательный, — сказала та.
Спускаясь по лестнице, Хуан столкнулся с Марианной, которая поднималась наверх.
— Добрый день, — поприветствовал Марианну парень.
Та немного зло взглянула на него, но ответила.
Хуан хотел заговорить с ней, но она даже не обернулась и стала подниматься дальше.
Марианна шла по коридору и слышала голоса девушек.
— А всё же, красавчик этот Хуан Гонсало!
— Да, лучше в Сан-Диего нет, а может быть, и нигде.
— Красавчик, у него такие плечи, такие руки, такой зад — говорила одна из девиц, ехидно поглядывая в сторону Марианны.
— О, да, этот парень то, что надо. И представляете, если у него так работают кулаки, то, как работает всё остальное?
Девицы прыснули от хохота, а Марианна скривилась, будто ей причинили нестерпимую боль. Она хотела остановиться, огрызнуться, обозвать девиц каким-нибудь гнусным словом, но сдержалась. Она уже была не той Марианной, как в первые дни, она уже понимала, что жизнь куда сложнее, чем, кажется на первый взгляд.
Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь.
А из коридора всё ещё слышался хохот девиц, которые, ничуть не стесняясь, обсуждали достоинства Хуана Гонсало, и каждая из них наперебой расхваливала парня, рассказывая, как бы она овладела им.
Сидя на постели, Марианна скрежетала зубами.
— Грязные шлюхи, у них только одно на уме, больше ни о чём другом и думать не могут!
«А я? — вдруг она задала себе вопрос. — Я тоже всё время думаю только о том. Ведь я мечтаю, чтобы Хуан обнял меня, прижал к своей груди, поцеловал, чтобы он ласкал меня, прикасался своими сильными руками к моим плечам, к груди, чтобы он гладил мои волосы. Я схожу с ума, я всё время только и думаю о нём. Интересно, а как он относится ко мне? Наверное, я ему безразлична, наверное, он меня презирает. Ведь я же работаю на фабрике, щиплю этих чёртовых кур, будь они неладны, зарабатываю гроши, гну спину с утра до позднего вечера. А он проводит жизнь весело — так, как раньше проводила её я там, в Испании, а он гнул спину на поле, был беднее всех. Тогда я могла позволить себе всё, что угодно. Какая страшная вещь — жизнь! Как всё может поменяться! Тот, кто был бедным, становится богатым, а тот, кто был богатым, становится нищим. Кто был уверен в себе, становится беспомощным и не может найти применения своим способностям. А какой-то деревенский парень, какой-то Хуан Гонсало, становится, чуть ли не любимцем всего города. Его каждый знает, каждый норовит поприветствовать, угостить, сказать доброе слово. А меня, девушку из богатой семьи, умную, красивую, образованную презирают за то, что я работаю на фабрике, за то, что я не стала проституткой, как вот эти девицы в коридоре, за то, что я пытаюсь жить честно. Как несправедливо устроена жизнь!»
Марианна вскочила с постели, накинула на плечи тёплый платок и побежала на улицу. За её спиной вновь послышался издевательский смех девиц.
— Смейтесь, дуры, вы ещё увидите, Хуан Гонсало будет моим. Он ещё будет ползать у моих ног, будет клясться в любви, а я буду смотреть на него свысока.
Но тут же, Марианна подумала о другом.
«Наврядли, этого никогда не будет, и напрасно я надеюсь на то, что Хуан Гонсало будет унижаться передо мною. Он не такой, он стал гордым, он чувствует себя непобедимым и ему доставляет удовольствие не замечать меня, издеваться надо мной. Хотя он не издевается, я просто ему безразлична. А ведь раньше мне казалось, что Хуан смотрит на меня с восхищением. Я видела в его глазах восторг. Он робел передо мной, смущался, когда я что-то говорила, он опускал глаза, боясь мне противиться. А сейчас он стал совсем другим. Он стал взрослым, он стал заносчивым и несносным», — вдруг оборвала свои мысли Марианна.
Она брела по улице, останавливалась у витрин, рассматривая богатые наряды, понимала, что купить их не может.
«Вот если бы я сейчас была в Испании, то отец купил бы мне вот это платье, привезённое из Парижа. Я одела бы его и была бы самой красивой. Все девицы, которые поглядывают на меня свысока, смотрели бы с завистью. И правильно, пусть бы завидовали, пусть, пусть!»
Марианна ещё довольно долго стояла у витрины, глядя на роскошное голубоватое шёлковое платье с множеством сверкающих пуговиц, а затем посмотрела на своё отражение.