— Да отойдите ж чёрту! Прочь! — кричал Хуан, расшвыривая зрителей.
Но это было бесполезно.
И ведь недаром Чико предупреждал Хуана о том, что Джулио любит вести нечестную борьбу, любит применять запрещённые приёмы.
Вот и сейчас итальянец следил за каждым движением Хуана, готовый броситься на него.
И когда Хуана, рвущегося к девушке, оттолкнули, и каблук его башмака заступил белую линию, начерченную на досках пола, итальянец бросился к своему сопернику и, вложил всю силу, нанёс сильнейший удар в поясницу Хуану.
Тот едва не переломился надвое. Он запрокинул голову, столь сильным был удар по позвоночнику.
А итальянец, захватив своей левой рукой руку Хуана, принялся правой, как кузнечным молотом, наносить удар за ударом по печени и в голову своему сопернику.
Хуан терял сознание, но продолжал держаться на ногах.
А Джулио Ламберти не давал ему упасть, не давал опуститься на доски. Методично нанося удар за ударом, он буквально убивал Хуана. А затем отпустил его, и Хуан, развернувшись, покачиваясь, ещё не придя в себя, не понимая, что к чему, бросился на итальянца.
А тот ударил Хуана в живот, затем дважды сильно ударил в голову, и Хуан, заливаясь кровью, медленно упал на руки болельщиков.
Все не верили происходящему. Ведь буквально несколько минут назад Хуан побеждал Джулио, и итальянец лежал на полу, а сейчас всё изменилось, сейчас на полу Хуан, а итальянец стоит над ним, потрясая окровавленными кулаками.
Марианна, поняв, что сейчас Хуана могут убить, бросилась со сцены в зал.
Но, конечно же, её не пустили, и она не смогла пробиться.
— Дерись, Хуан, дерись! Не сдавайся, дерись! — кричали зрители.
Они подняли Хуана на ноги, поставили и толкнули навстречу кулакам Джулио Ламберти.
А тот не стал раздумывать. Тот понимал, что другого шанса у него не будет, и стал бить Хуана.
Это был уже не бой, это было избиение.
Хуан падал, но тут же поднимался. А итальянец бил, валя Хуана на пол.
— Вставай! Вставай! — вопили зрители, потрясая кулаками с деньгами перед глазами Хуана. — Вставай, ты же можешь драться!
Сеньор Рози и сеньор Хименос буквально неистовствовали на сцене.
Рози стучал стаканом по столу и вопил:
— Вставай, вставай, гнусный недоносок! Я поставил на тебя деньги, я тебя купил! Вставай! Иди, подними этого мерзавца! — приказал сеньор Рози владельцу клуба.
— Сейчас, сеньор Рози, сейчас я всё устрою, он будет драться, будет, поверьте мне, — и сеньор Хименос, расшвыривая болельщиков, рвался туда, где Хуан корчился на полу, пытаясь подняться на ноги.
— Вставай, вставай, гнусный недоносок! — кричал сеньор Хименос. — Я и сеньор Рози поставили на тебя деньги, ты обещал драться, обещал победить, так вставай же!
— Нет, не могу, — прошептал Хуан, его глаза закрылись и он потерял сознание.
— Хуан, — бросился к нему Чико, — вставай, вставай, что с тобой?
— Не могу, Чико, — сказал Хуан и вновь потерял сознание.
— Ах ты, мерзавец, гнусный недоносок! — тряс за плечи Хуана сеньор Хименос.
Он схватил парня за волосы, приподнял, заглянул в лицо.
— Вставай! Вставай! — закричал он в самое ухо, но Хуан не отвечал.
— Боже, да он его убил! Убил! — закричала Марианна.
— Нокаут! Нокаут! — завопили зрители. — Нокаут!
Джулио Ламберти подошёл к своему сопернику, бесчувственно лежащему на полу, сорвал с него зелёный пояс, а затем вскинул руки вверх.
— Я победил! Победил! — закричал итальянец, и все его болельщики разразились воплями.
В зале началась потасовка. Итальянцы начали драться с испанцами и мексиканцами.
Марианна пробилась к Хуану, попыталась приподпять его.
Но девушку отшвырнул сеньор Хименос, ударил её по щеке.
Хуан будто что-то почувствовал и попытался приподняться.
— Эту грязь вышвырните из моего клуба! Вышвырните эту мерзость! — приказал Сеньор Хименос своим подручным, указывая ногой на распростёртое тело Хуана Гонсало.
— Нет! Нет! — закричала Марианна.
— И её тоже, если будет кричать, вышвырните следом! Какой мерзавец, какой негодяй! Такие деньги! — шептал сеньор Хименос, двигаясь к сцене.
Он был ужасно раздосадован. Ему казалось, что все над ним смеются, а самое главное — сеньор Рози. -
Тот смотрел на хозяина ночного клуба презрительно, так, как судья смотрит на преступника.
Сеньор Хименос развёл руками, дескать, вы сами всё видели, дескать, так получилось.
— Ладно, не расстраивайся, — вдруг вполне благодушно произнёс сеньор Рози, — хочу клубничный пирожок.