— Если бы можно было зажечь свечи… — мечтательно произнесла Марианна, — то тогда я забыла бы, наверное, что мы как воры, забрались в чужой дом. Тогда мне казалось бы, что я дома, что я хозяйка…
— А я? — спросил Хуан.
— И ты тоже хозяин. Представь, Хуан, что мы с тобой муж и жена.
Хуан вздрогнул от слов Марианны. То, что девушка сказала, было, самой заветной мечтой парня, и поэтому его сердце бешено заколотилось в груди.
— Марианна… — прошептал он, — ты действительно прекрасна!
Тусклый лунный свет заливал гостиную, шторы на огромных окнах были отодвинуты, сверкали игрушки на ёлке, блестела посуда на столе… Сверкали глаза Марианны.
Хуан развернул крахмальную салфетку и положил на колени девушки.
— Хуан, погоди.
Марианна отложила салфетку, встала из-за стола и подошла к огромному, во всю стену зеркалу в золочёной раме. Она сбросила с головы толстый мокрый платок, поправила свои кудрявые волосы и пристально посмотрела на своё отражение в блестящем стекле.
— Что такое, Марианна?
— Ничего, я просто смотрю. Подойди сюда, — позвала девушка.
Хуан приблизился и стал рядом.
— Посмотри, на кого мы стали похожи. Ведь разве об этом мы мечтали?
Хуан посмотрел в зеркало и не понимал, о чём говорила Марианна. Он был очарован красотой своей спутницы, он был просто сражён.
Они вдвоём в богатом доме… Всё это было похоже на фантастическую Рождественскую сказку, в которой возможны чудеса. И Хуан уже поверил в это чудо.
— Разве мы могли думать, что когда-нибудь это произойдёт именно так?
— Как, Марианна?
— Ну вот так, мы нищие, без денег, в каком-то грязном тряпье будем стоять в богатом доме перед зеркалом — ты и я. Ведь мы мечтали о другом, мечтали о солнце, о счастье, о земле. Я мечтала о том, что солнце будет светить ярко-ярко, а его лучи будут горячими и ласковыми, что трава будет зелёной и высокой, что птицы будут оглушительно петь. А я буду счастливо улыбаться…
— Да, — грустно сказал Хуан, — жизнь не такая простая штука, как нам кажется. Мы думаем об одном, а в жизни получается что-то совершенно иное, иногда ужасное и…
— Не надо, не говори, — приложив свою ладонь к губам парня, сказала Марианна, — не говори.
Хуан поцеловал кончики пальцев девушки. Они были прохладными и пахли дождём.
— Мне хочется верить, Хуан, что когда-нибудь всё будет хорошо, что всё образуется.
— Да не надо, Марианна, не думай о плохом сейчас. Мы с тобой в доме, над головой крыша, на столе еда. Мы молоды, у нас есть силы, есть желания, и мы добьёмся своего.
— Я хотела бы верить в то, что ты говоришь, Хуан, но, по-моему, этого никогда не будет. И, наверное, напрасно, мы покинули Испанию и перебрались через океан. Мне кажется, мы потеряли даже то, что имели.
— Нет-нет, всё будет хорошо, я знаю, — Хуан взял Марианну за плечи и усадил в высокое кресло.
— Мы с тобой, Хуан, приехали за землёй, — со слезами на глазах прошептала Марианна, — а в итоге…
Хуан догадался, о чём думает Марианна, и не знал, что ей ответить.
— Выпей немного, Марианна, выпей. Вино тебя согреет и успокоит.
— Я не хочу пить и уже не хочу есть. Мне кажется, что я уже ничего не хочу, Хуан, ничего.
— Не надо так думать, Марианна, ведь когда человек начинает думать о плохом, оно обязательно случается, оно приходит. Судьба не любит, когда люди предчувствуют несчастья, и она посылает их.
— Ты же понимаешь, Хуан, что мне хотелось бы не думать о плохом, но я не могу поступать иначе, мысли сами приходят в голову, и я ничего не могу поделать.
— Давай выпьем, — Хуан взял свой бокал и прикоснулся к краю бокала Марианны.
Раздался мелодичный звон хрусталя.
— Как здорово! — прошептала девушка. — Это напоминает Рождество в Испании, за столом с родителями. Где они сейчас? — мечтательно произнесла Марианна, глядя в окно, за которым шёл дождь.
Хуан знал, где её родители, но ничего не сказал вновь.
Марианна поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток.
— Как вкусно! »
— Ну, вот и здорово, — ответил Хуан и тоже, подняв свой бокал, выпил до половины.
Глаза девушки затуманились и две слезы покатились по её щекам.
— А вот плакать не надо, не надо, Марианна, ведь слезами горю не поможешь.
— Я это знаю, но не могу удержаться, не могу, как, ни стараюсь, слёзы сами текут из глаз.
— Марианна, сядь за этот прекрасный стол, сядь, я тебя прошу, — очень серьёзным голосом сказал Хуан.
— Но я не могу, пойми, не могу. Ведь мы взломщики, мы ворвались в чужой дом, ворвались без разрешения хозяев. Нас никто сюда не звал, мы воры.