Кровь из раны капала на ковёр. Хуан Гонсало бережно положил Марианну на козетку и крикнул:
— Беги за доктором!
Вместо этого горничная завизжала ещё пронзительнее.
Наверху послышались торопливые шаги.
— Дон Диего! — опомнившись, закричала горничная.
И тут в гостиной появился сеньор Кортес. Он сжимал в руке револьвер, но голос его прозвучал спокойно:
— Что случилось?
Хуан Гонсало обернулся.
— Я… — слова застряли у него в горле.
Глаза управляющего имением сузились, губы скривились в презрительной усмешке.
— Ты осмелился появиться в этом доме? — ствол револьвера нацелился в грудь Хуана Гонсало.
— Марианна, — только и сказал юноша, отступая в сторону.
Улыбка тут же исчезла с лица дона Диего, и он бросился к раненой.
— Марианна… что с ней?
— Её ранили.
Дон Диего стоял на коленях и двумя руками пытался разорвать ворот платья, чтобы добраться до раны.
Хуан Гонсало подал ему нож.
— Так это она? — выдохнула горничная.
— Что стоишь? — зло прокричал дон Диего. — Быстро горячей воды и за доктором!
Девушка бросилась на кухню, а Хуан Гонсало тоже опустился на колени возле козетки.
Дон Диего нащупал пульс и вслушался в него, полуприкрыв глаза. Затем он осмотрел рану. На какое— то время он забыл о взаимной вражде, о ненависти.
Горничная принесла горячей воды.
— Вот, сеньор Кортес.
— Спасибо, — не глядя в сторону девушки, ответил дон Диего.
Он попробовал, не слишком ли горячая вода, опустив в неё руку, и стал промывать рану.
— Слава богу, сквозная. И, кажется, не задета кость.
Хуан Гонсало смотрел на обнажённое плечо Марианны, на рваные края раны.
— Это всё я, — шептал юноша, — я виноват…
Горничная бросилась за врачом.
Мужчины остались наедине.
— Как это произошло? — негромко спросил дон Диего.
— Неважно, как.
Марианна тихо застонала, и мужчины тут же смолкли.
— Как вы думаете, дон Диего… — Хуан Гонсало не нашёл в себе силы досказать вопрос до конца.
— Думаю, с ней всё будет хорошо, если она останется здесь.
Юноше хотелось оправдаться, но он понимал, не тот человек перед ним, не ему он должен обращать свои слова. Их нужно оставить в сердце и прежде всего, примириться с самим собой, примириться с потерей Марианны, и сделать это без шума, без скандала.
— Позаботьтесь о ней, — только и сказал Хуан Гонсало.
— Я обещаю тебе заботиться о ней, — дон Диего промывал рану, вода в ведре окрашивалась красным.
Бывает, несчастье сближает людей, как произошло сейчас. Но если человек зол по своей природе, он не может надолго простить своего врага.
Злость блеснула в глазах дона Диего.
— Ты хотел сравняться с ней?
Юноша ничего не ответил.
— Ну, так знай, она не про тебя. Попробовал свои силы и понял, что ты ничтожество. Значит, отойди в сторону, забудь о ней, чтобы я тебя больше не видел в этом доме!
Хуан Гонсало сжал кулаки. Сердце его наливалось злобой. Он пристально посмотрел на дона Диего.
На лице того не дрогнул ни один мускул.
— Сейчас не время, дон Диего, выяснять наши отношения.
— В тебе больше нет нужды, парень, проваливай! — грубо выкрикнул сеньор Кортес, поднимаясь с колен.
Они стояли по разные стороны козетки, разделённые бездыханным телом девушки.
— Всё, парень, с тебя хватит, уходи.
— Я знаю, дон Диего, вы соврёте ей, скажете, что я бросил Марианну на улице, и чужие люди принесли её в дом.
— Ты догадлив, — криво усмехнулся сеньор Кортес.
— Я, конечно же, смог бы найти способ рассказать ей правду, но я уже решил для себя — больше, мы никогда не будем вместе.
Юноша ждал, что дон Диего сумеет по достоинству оценить его благородство и хотя бы расставание не будет таким горьким. Но то, что произошло, изумило Хуана Гонсало.
Дон Диего захохотал нервным срывающимся смехом.
— Ну, вот и окончилась наша дуэль, ты убит, — управляющий поднял руку и, изобразив, что у него пистолет, негромко сказал, — пиф-пиф. Ты мёртв, Хуан Гонсало, тебя больше нет.
И тут за окном послышался шум подъезжающего экипажа. Крики кучера, ржание лошадей…
Хуан Гонсало бросился к окну и, прикрыв лицо с боков ладонями, всмотрелся в темноту.
Кучер открывал дверцу. Из экипажа ступила на землю донна Мария, следом появился дон Родриго.
И тут юноша понял, что нужно уходить.
Он подбежал к Марианне, нагнулся над ней и поцеловал в лоб.
Дон Диего не стал ему мешать в этом, а только напомнил:
— Тебя больше нет, парень.
— Время рассудит нас, — произнёс Хуан Гонсало и бросился к входной двери.