Она протянула свою дрожащую руку и коснулась бедра юноши.
Тот тихо застонал.
Девушка пугливо отдёрнула пальцы, но убедившись, что Хуан Гонсало не приходит в сознание, провела пальцем по жёстким курчавым волосам.
— Всё-таки это неприлично, — вздохнула Марианна, прикрыв юношу простыней, но немного криво — так, чтобы слегка нагнувшись, можно было без труда разглядеть то, что находится под ней.
«Если зайдёт мать, я скажу ей, он ворочался, и простыня сползла, а я сама боялась поправить. Да она постесняется заводить об этом разговор».
Девушка наклонилась и взглянула в лицо раненого. Утончённые и вместе с тем суровые черты лица.
«Он молод, — подумала девушка, — наверное, чуть старше меня. Но он смел, в этом ему не откажешь. Вместо того, чтобы броситься бежать, он выстрелил. Смерть грозила моему отцу, но если быть честной до конца, парень имел право на месть».
И вдруг веки Хуана Гонсало дрогнули. Он встретился взглядом с Марианной. Сперва юноша не мог понять и вспомнить, где он находится и что произошло, но постепенно память возвращалась к нему. Он вспомнил тот момент, когда его палец лёг на спусковой крючок винтовки, вспомнил ослепительно яркий выстрел, блеск пламени, грохот, вспомнил, как зажмурил глаза и почувствовал липкую кровь на своём лице.
«Я убил его или нет?» — подумал юноша.
Он не знал, что случилось после того, как прогрохотал этот ослепительный выстрел. И только сейчас понял, что находится в комнате не один.
Он смотрел в глаза девушки, той, которую он видел в конюшне. И тут он почувствовал боль в бедре.
«Ах, да, вилы, — вспомнил, он — она вонзила мне вилы в ногу. Наверное, это его дочь»
— Вам лучше? — с дрожью в голосе спросила Марианна.
И тут ненависть заполнила душу Хуана Гонсало.
Девушка протянула руку, чтобы убрать прядь волос, прилипшую к вспотевшему лбу юноши, а тот внезапно сел, схватил её за руку и громко закричал:
— Отдайте мою землю! Слышите, отдайте мою землю!
Марианна испуганно закричала, пытаясь вырвать руку, но Хуан держал её крепко и тянул к себе.
— Землю! Отдайте землю!
— Я ничего не знаю, — пролепетала девушка, — вам нужно поговорить с моим отцом, с управляющим…
— Все вы такие, — зло прошипел Хуан Гонсало и сильно сжал пальцы.
Марианна почувствовала боль, ей даже показалось, что кости её хрустят под сильными пальцами юноши.
— Землю, отдайте землю!
— Мама! Отец! — закричала Марианна, пытаясь вырваться.
И тут юноша побледнел, его глаза закатились, и он бессильно опустился на подушки, потеряв сознание. Пальцы его сами собой разжались, и Марианна быстро отдёрнула руку.
— Уф, — вздохнула она, — надо же, как я напугалась!
Она размяла запястье, и тут в комнату вбежала донна Мария в сопровождении горничной.
— Что случилось? — с порога спросила мать.
— Ничего. Мне показалось, он приходит в сознание, и я испугалась.
Сеньора де Суэро с ужасом посмотрела на упавшую, на пол простыню.
— Сейчас же выйди из комнаты! — крикнула она дочери.
Та, не споря, вышла в коридор.
А донна Мария накрыла юношу.
Внизу, у входной двери, послышались голоса, это приехал доктор.
— Где раненый? — спросил седовласый старик, и дворецкий повёл его на второй этаж.
Марианна осталась ждать у дверей, спальни. Ей не терпелось узнать, сильно ли она повредила ногу юноше вилами.
Вскоре доктор вышел на галерею, и Марианна услышала, как он объяснял матери:
— Ничего серьёзного, артерия не задета, в общем, через пару недель он сможет ходить.
Донна Мария замялась.
— А теперь он сможет встать?
— Не думаю, — засмеялся доктор, — во всяком случае, я с такой раной не смог бы стоять на ногах.
— Да, но с этой же раной он сумел выйти из конюшни и попытался застрелить дона Родриго, — напомнила донна Мария.
— Тогда он, скорее всего, ещё не почувствовал боли и действовал под влиянием стресса.
Доктор и донна Мария спустились по лестнице.
«Значит, всё хорошо, — вздохнула Марианна, — и никакой моей вины в случившемся нет. Откуда я могла знать, что на уме у этого юноши? Да, в общем-то, я могу собой и гордиться, если бы не вилы, он мог застрелить отца. Хотя это старинное ружьё, наверное, висело без дела лет двадцать и всё равно бы не выстрелило».
Проводив доктора, донна Мария вернулась в гостиную, где застала своего мужа с рюмкой в руке. Рука дона Родриго дрогнула, и несколько капель спиртного пролилось на ковёр. На этот раз, правда, жена ничего не сказала своему мужу о вреде пьянства.