«А всё-таки он красив, — размышляла Марианна. — Пусть он негодяй, пусть хотел убить моего отца, но в красоте и смелости ему не откажешь. Я бы даже рискнула назвать его благородным».
И может быть, впервые в жизни, девушка очень внимательно всмотрелась в собственное отражение, пытаясь взглянуть на себя так, словно она человек со стороны.
— Немного курносый нос, — вынесла себе приговор Марианна, — несколько глупых веснушек и не очень ровные брови. А в остальном всё отлично. И чего это я так принаряжаюсь, какое мне дело до мнения наших соседок?
А тем временем гостьи прибывали одна за другой. Они приезжали вместе со своими служанками, каждая из женщин хотела блеснуть нарядами, экипажем, украшениями.
Но донна Мария достойно подготовилась к встрече. На ней было шикарное, правда, немного старомодное платье, в ушах сверкали серьги с большими бриллиантами.
Каждая из соседок считала своим долгом осведомиться.
— Это правда, что в вашего мужа стреляли?
Донна Мария делала большие глаза и спрашивала:
— А откуда вы знаете?
Затем шёл подробный пересказ всей истории покушения, к тому же, раз за разом он обрастал новыми подробностями. В глазах соседок Хуан Гонсало Ортего представал во всё более и более мрачных тонах.
Особую пикантность сегодняшней вечеринке придавало то, что злодей находится совсем рядом, на втором этаже. Гости время от времени прислушивались, не слышно ли стонов или бреда раненого.
Каждая из них готова была поклясться, что слышит возню наверху и в душе радовалась, что сможет похвастаться этим дома. На время разговоры уходили в сторону, женщины говорили о нарядах, о полевых работах, но неизменно возвращались к прежней теме.
— Скажите, а он, в самом деле, из дворян? — осведомлялась донна Сантана у хозяйки дома.
— Не знаю, — пожимала плечами донна Мария, — лицо у него не очень-то благородное. Да и стал бы дворянин стрелять в другого дворянина?
К всеобщему удовольствию по распоряжению сеньоры де Суэро дворецкий принёс искореженную винтовку, из которой стрелял Хуан Гонсало.
Женщины одна за другой подходили к оружию и с интересом рассматривали загнутые полосы металла, пробуя на ощупь, острые ли зазубрины.
— Это же надо, — изумлялась донна Сантана, — так разворотило ружьё, а он остался жив!
— Наверное, богу было угодно, — отвечала хозяйка дома, — чтобы негодяй предстал перед судом.
— А где ваш супруг? — поинтересовалась одна из гостей.
Донна Мария хотела ответить, но та не дала ей сказать и слова.
— Ах да, я понимаю, что он взволнован и, наверное, отдыхает.
Донна Мария усмехнулась, ей не очень-то хотелось, чтобы её муж предстал перед гостями. Дон Родриго уже прилично успел накачаться ромом и мог сморозить какую-нибудь глупость.
На время все наиболее интересные темы оказались исчерпанными, и хозяйка дома прибегла к своему обычному спасительному предложению:
— А, не хотите ли, послушать, как играет на фортепиано моя дочь Марианна?
— О, это будет великолепно! Я довольно долго не видела её, она прелестная девушка, — наперебой стали раздавать комплименты соседки.
Дворецкий был послан за Марианной, и вскоре появилась она сама. Её платье было вызывающе дорогим, и девушка держалась слишком самоуверенно для того, чтобы понравиться не очень-то искренним женщинам.
— Ты звала меня, мама?
— Да, я хотела, чтобы ты поиграла гостям.
— Я не буду, — ответила Марианна.
Зависло тягостное молчание. Никто из женщин не мог себе, и представить такой дерзости — дочь отказывается повиноваться матери. Да и просьба-то пустяковая — поиграть на фортепиано. Дело пошло на принцип.
Донна Мария процедила:
— Наверное, ты, Марианна, не совсем точно поняла меня?
Донна Сантана, чтобы хоть как-то приостановить ненужный спор, вставила:
— Я так хочу послушать, как ты научилась играть!
Девушке ничего не оставалось, как сесть к роялю. Но она не спешила притронуться к клавишам, все ждали, когда же, наконец, зазвучит музыка.
И тут дворецкий ввёл в гостиную управляющего сеньора Кортеса и сопровождавших его людей. Дон Диего остановился на пороге и с нежностью посмотрел, на Марианну.
Та вздрогнула, руки её застыли на крышке инструмента.
— Дон Диего, — обратилась к управляющему донна Мария, — Марианна как чувствовала, не начинала, пока не придёте вы.
— Я не буду играть, — вновь возразила ей дочь.
— Дон Диего, попросите её вы, — сказала донна Сантана.
Сеньор Кортес выступил вперёд и, картинно, поклонившись дочери хозяина, произнёс: