Ещё мгновение, и Хуан Гонсало, опираясь на ружьё, поднялся на ноги, поставил ступню на шею управляющего и занёс приклад над головой.
— Я тебе покажу, мерзавец, кто из нас сильнее!
Дон Диего беззвучно шевелил бескровными губами, не зная, что и сказать.
Вновь завизжали женщины. К счастью, никто из них не мог взглянуть в этот момент на Марианну, всё внимание было приковано к сцене единоборства Хуана Гонсало и дона Диего.
Марианна с восхищением смотрела на юношу.
«Это же надо, — думала она, — раненый, а смог победить такого противника, как дон Диего! Вот это настоящий парень, настоящий мужчина!»
— Ты умрёшь! — прохрипел Хуан Гонсало.
Но, понимая, что не найдёт в себе сил ударить лежащего прикладом по голове, отбросил ружьё и, застонав, опустился на пол. Руки его дрожали, бескровное лицо исказила гримаса боли. Из-под повязки на ноге потекла кровь.
Только тут Хуан Гонсало понял, что выглядит не лучшим образом: надетая наизнанку рубашка, штаны с отрезанной штаниной.
— Чёрт с вами, — пробормотал он, — ваша взяла, — и, привалившись к стене, тяжело задышал.
Дон Диего, избегая смотреть в глаза собравшимся, поднялся, отряхнулся и, подойдя к Хуану Гонсало, негромко сказал:
— Теперь я вижу, ты и впрямь настоящий дворянин, простолюдин, убил бы меня. И чтобы выяснить, кто из нас прав, а кто виноват, я предлагаю тебе завтра утром стреляться. Пусть всё решит бог.
Хуан Гонсало кивнул и силы покинули его.
Очнулся молодой человек в той же спальне для гостей. Дырка в двери оказалась заколоченной, в коридоре явственно слышались шаги охранника.
«Ну, вот и всё, — подумал юноша, — завтра мне предстоит стреляться с управляющим. Один раз я уже выстрелил в дона Родриго, надеюсь на то, что пистолеты у них чистят регулярно и мне не придётся погибнуть от собственного выстрела. Стрелок из меня никудышный».
В это время внизу Марианна и дон Родриго пытались утешить донну Марию. Соседки, перепуганные случившимся, поспешили покинуть дом семейства де Суэро.
И теперь донна Мария рыдала навзрыд.
— Да успокойся ты, мама, — пыталась утешить её Марианна.
— Не нужно плакать, — шептал сеньор де Суэро.
А донна Мария между всхлипами, втягивая воздух, ощущала явственный запах рома.
— Может, ты выпьешь рюмочку? — предложил дон Родриго своей жене.
Не дожидаясь согласия, он бросился к столику, налил две рюмки и одну из них предложил жене.
— Крепкое спиртное всегда успокаивает, дорогая, — и он вылил содержимое рюмки себе в рот.
Марианна осуждающе посмотрела на отца, а донна Мария так и не притронулась к предложенному ей спиртному.
— Боже мой, — шептала женщина, — за что эти несчастья на мою голову? Почему я не могу жить спокойно так, как живут наши соседи?
— Я же говорил тебе, — в сердцах воскликнул дон Родриго, нужно было продать наследство, отказаться от этих земель. Теперь мы никогда не наведём там порядка. Крестьяне и арендаторы ненавидят нас, и виноват в этом… — дон Родриго немного с опозданием огляделся вокруг.
Управляющий стоял в двери.
— …а, виноват в этом… — дон Родриго замялся, — в общем-то, никто не виноват, — зло выкрикнул он и покинул гостиную.
Но добраться до очередной рюмки рома сеньору де Суэро помешал управляющий. Он догнал его в самом конце коридора, когда хозяин дома уже подходил к заветному месту, и обратился:
— Сеньор…
— Что, дон Диего?
— Я попросил бы вас быть завтра моим секундантом.
— А кто же тогда будет секундантом юноши? — дон Родриго задумался, не в силах вспомнить имя неудавшегося убийцы.
— Вы, сеньор, собираетесь, стать его секундантом? — удивлению дона Диего не было границ.
— Да, должен же кто-то быть и на его стороне. У вас, сеньор Кортес, есть друзья и не думаю, что кто-нибудь откажется стать вашим секундантом.
— Я понял вас, сеньор, простите меня за неуместное предложение.
— Что ж, прощаю, — засмеялся дон Родриго.
— Я прошу вас, сеньор, не сообщать властям пока о случившемся.
— Вы так уверены в своей меткости? — немного погрустнел сеньор де Суэро.
— Да, я сумею расквитаться за себя, и, простите, за вас, сеньор.
— Я предоставлю вам эту возможность, — глубоко вздохнул дон Родриго, и его рука потянулась к тайнику со спиртным, но затем хозяин дома передумал, — я сам подготовлю пистолеты.
— Я благодарен вам, сеньор.
Дон Родриго, уединился у себя в кабинете, но его одиночество вновь оказалось непродолжительным.
В дверь постучали.