— Сеньор Хименос, кого ты мне прислал? Ты послушай, что требует эта девчонка!
Возможно, ничего бы с гостиницей не получилось, возможно, мадам Клотильда выставила бы Хуана и Марианну на улицу, если бы Хуан не проявил некоторую смекалку. Он тут же отстранил Марианну и, подмигнув, заставил её прекратить разговоры. А сам вплотную приблизился к хозяйке гостиницы, даже взял её за локоть.
— Всё прекрасно, комната замечательная, с видом на улицу. Не беспокойтесь, мадам Клотильда, денежки я буду платить исправно, всё будет хорошо, — и он посмотрел ей прямо в глаза.
Мадам Клотильда, конечно же, понимала и видела всякие взгляды, но парень взглянул на неё так красноречиво, что не надо было никаких слов.
Она согласно кивнула и, ещё больше покачивая бёдрами, двинулась по скрипучим ступенькам — туда, где столпились её подопечные и сеньор Хименос.
Внизу Клотильда остановилась и, взглянув на Хуана, небрежно заметила:
— Наверное, парень, твою сестру в детстве очень сильно баловали.
Произнося слово «сестру», хозяйка гостиницы скептически усмехнулась, говоря этой ухмылкой, что она понимает, что Марианна никакая не сестра Хуана Гонсало.
Парень вошёл в комнату и плотно затворил за собой дверь. Марианна стояла, повернувшись к нему спиной, и глядела в окно, за которым шёл проливной дождь. По стеклу бежали струи, как будто бы это слёзы текли по щекам.
Когда щёлкнула дверь, девушка вздрогнула.
Хуан Гонсало осмотрел комнату.
В углу стояла большая двух спальная кровать, застланная грязным бельём.
Хуан подумал:
«Сколько же здесь людей уже спало до меня, и сколько же будет спать после того, как я покину это жилище? Но это всё ерунда, главное сейчас — это успокоить Марианну».
Он посмотрел на девушку, и ему показалось, что её плечи вот-вот дрогнут, и она разрыдается. Она явно ждала от Мексики совершенно другого, надеялась на какое-то призрачное счастье, думала, что всё здесь будет совсем не так, как в Испании.
Мексика и Сан-Диего встретили девушку враждебно. А вот к нему, к Хуану Гонсало, новый континент был довольно приветлив, как родной отец к сыну.
— Что-то не так? — подойдя к Марианне, спросил Хуан.
Та вместо ответа вздрогнула.
— Ничего, я сейчас закрою окно и не будет так холодно, — парень подошёл и опустил раму.
Сразу же в комнате стало тише, исчезли шумы с улицы. Зато стали явственнее голоса, раздающиеся снизу и за стенами. Где-то слышался хохот, где-то пьяный крик, внизу слышалась ужасная брань.
Но для Хуана Гонсало все эти звуки казались знакомыми и привычными, а вот Марианна вздрагивала от каждого звука.
— Успокойся, — негромко сказал Хуан Гонсало, — это не худшее место.
— Для тебя может быть и не худшее, — обронила девушка, — а для меня хуже некуда.
— Успокойся. Постель есть, в комнате тепло, так что всё будет замечательно.
— Не будет! — воскликнула девушка, снимая шляпку.
— Ложись, согрейся, успокойся, всё будет замечательно.
— Не будет! Не будет! — вновь повторила Марианна, забираясь в постель прямо в одежде.
Она явно брезговала раздеться, а может, стеснялась парня. Ведь мало ли что может быть с девушкой, оказавшейся в одной комнате с незнакомым мужчиной.
Хуан Гонсало всё время чувствовал себя в напряжении. Он постоянно отворачивался к стене, слыша шорох пружин матраса. И в то же время ему хотелось оглянуться, хоть бы краешком глаза взглянуть на Марианну. Ведь он помнил тот день, когда впервые увидел её в конюшне. И ему вновь хотелось её увидеть. Хотелось увидеть её ноги, плечи, услышать её разгоряченное дыхание.
Но он понимал, ещё не пришло время. Может быть, судьба будет к нему благосклонна и тогда он сможет насладиться близостью с этой замечательной девушкой, но не сейчас.
А Марианна в это время лежала, поджав ноги, отвернувшись к стене, и была не в силах сомкнуть глаза. Ей казалось, что стоит только уснуть, как на неё набросятся все эти ужасные люди, которых она увидела здесь, в Сан-Диего, все эти страшные жестокие мужчины с огромными кулаками и кровожадными взглядами, все эти грязные, растрёпанные женщины, населяющие эту гостиницу. И даже хозяйка, ужасная мадам Клотильда, которая неизвестно как и когда оказалась здесь, в Сан-Диего.
«Наверное, — думала Марианна, — её просто выгнали из Франции. Может быть, она укрывается от правосудия, может быть, у неё какие-то нелады с полицией и скорее всего, она ужасная преступница, погубившая не одну жизнь. И вот сейчас я, Марианна, девушка из хорошей благородной семьи, оказалась в руках этой ужасной женщины. Боже…» — Марианна сжимала край подушки, готовая, разрыдаться.