Но матрос был настойчив.
— Но тогда хоть позволь, красотка, проводить тебя, а то, ночи в Сан-Диего тёмные, а злых людей хоть отбавляй.
— Ладно, — согласилась девушка, — иди рядом, даже можешь взять меня под руку, но не приставай, я сегодня злая, как дьявол.
— А что случилось, красавица? — пьяновато улыбаясь, матрос полез целоваться.
Сильвия, резко ударила его в грудь. Хосе покачнулся, зашатался и едва устоял на ногах.
— Ну, ты и дерёшься! Как кошка, можешь выступать в клубе, я даже поставил бы на тебя пару монет и выиграл бы.
— Заткнись, Хосе, я не хочу вообще ни о чём разговаривать. Коли уж увязался, то иди спокойно.
— Слушай, ты не знаешь, у мадам будут свободные девицы?
Сильвия пожала плечами.
— Если у тебя и вправду есть несколько монет, то найдётся и подружка на ночь. А если нет, то лучше туда не ходи. Ведь, как мне известно, ты и так задолжал мадам уже кучу денег, а отдавать не собираешься.
— Сильвия, а почему ты так рано возвращаешься, неужели никто не пришёлся тебе по вкусу? Или, может быть, ты уже так богата, что тебе и деньги не нужны? — на всю улицу закричал Хосе.
— Если ты не заткнёшься, — крикнула Сильвия, — я двину тебя так, что ты надолго меня запомнишь, — она резко остановилась и, сжав кулаки, сверкая глазами, посмотрела в пьяное лицо Хосе.
Матрос покачнулся, и на его губах появилась улыбка.
— Ладно, не беспокойся, не хочешь, не отвечай. Идти уже недалеко, так что потерпи меня.
— Да я не намерена тебя терпеть, урод, ублюдок пьяный! Как вы мне все осточертели со своими предложениями, приставаниями, со своими грязными деньжатами!
— Да брось, красотка, ведь деньги не бывают грязными. Деньги это деньги, за них можно купить всё. Разве ты приехала сюда не ради денег? Жила бы сейчас в своём селении, пасла коз или коров, была бы по уши в навозе. А так хоть видишь какую-то жизнь, — принялся рассуждать Хосе.
— А ты-то хоть что видел? — задала ему вопрос девушка.
— Я? — Хосе задумался, затем глянул в небо, будто бы там скрывался ответ на его вопрос. — Я много чего видел и побывал чёрт знает где. Был в Африке и в Австралии, был в Англии и Индии. И видел всяких женщин и деньги держал в руках такие, какие тебе и не снились.
— Ну и где же твои денежки, Хосе? — немного надменно, и в то же время злорадно спросила Сильвия.
— Денежки… они, понимаешь, красотка, как песок сквозь пальцы, текут — и их нет.
— Вот и я говорю, что деньги у тебя, Хосе, никогда не задерживаются, и никогда ты не станешь богатым.
— Я не стану? — Хосе взъерепенился, и его глаза налились кровью.
Он ударил себя кулаком в грудь.
— Да я… да я, если хочешь знать, скоро буду капитаном. Правда, не на большом корабле, на маленьком, на паруснике, но всё равно буду.
— Да никогда, Хосе, ты не станешь капитаном, никогда! И всё, что ты заработаешь, наверняка пропьёшь, оставишь у какого-нибудь сеньора Хименоса или в каком-нибудь заведении. Просадишь всё, спустишь, даже башмаки свои пропьёшь. Ведь самое главное для тебя в жизни — ром, драки да бабы.
— Это точно, бабы. Я люблю баб. Послушай, красотка, а может, уедем куда-нибудь вместе?
— Я уже с одним таким уехала, правда, теперь не знаю где он. Может быть, рыбы и кости его сожрали.
— А что с ним случилось? — поинтересовался матрос. — Кем он был?
— Да, торговец, коммерсант, мать его… — выругалась Сильвия и стала раскуривать сигарету. — Приехал к нам в селение, торговал всякими безделушками, заприметил меня и соблазнил. Давай, говорит, красавица, уедем в Америку, там я на тебе женюсь, будем жить счастливо и богато. Я, дура, поверила. Хотя, что мне оставалось делать, ведь нас в семье было девять, а я была за старшую. А отец, царствие ему небесное, так он ром больше всего в жизни любил, а нас всех просто убить готов был. Вечно напьётся и орёт: «Чтоб вы все провалились! Чтоб вас чума забрала!» Вот я и решила убежать с этим торговцем.
— Ну и что дальше?
— Дальше… ясно что, в общем, ладно. Хочешь идти со мной, так иди, а не хочешь, так ступай назад. Мне здесь полквартала, и я дома.
— Дома? — выкрикнул Хосе. — Да разве это дом, это же бордель.
— Не твоё дело, — огрызнулась девушка и, бросив окурок, почти побежала к гостинице мадам Клотильды.
— Эй! Эй, подожди! — загрохотал тяжёлыми башмаками по мостовой Хосе, — Сильвия, я с тобой. Ты, в случае чего, замолви за меня словечко.
— Так ты же говорил, что у тебя есть деньги, а без денег с тобой никто не пойдёт, запомни Хосе. Сейчас девушки не те, что раньше, они уже научены. Да и мадам Клотильда стала строга, с неё-то сеньор Хименос тоже требует денежки регулярно.