Дон Родриго пил, уже не скрываясь от своей жены, а донна Мария смотрела на это, сквозь пальцы. Но дон Суэро был не из тех людей, которых легко сломить, которые легко отказываются от начатого. Он подозревал, что его дочь уехала куда-то далеко, и искал этому подтверждение. Но ничего, что могло навести на след беглянки, под руки не попадалось. Свои дневники, записи Марианна забрала с собой.
И вот однажды, когда уже в который раз дон Суэро обыскивал комнату своей дочери-беглянки, на глаза ему попалась стопка газет. Возможно, дон Родриго не стал бы её перебирать, если бы не одно обстоятельство.
На верхней газете он сразу же заметил пустое место от вырезанной статьи. Сам он никогда не занимался вырезками, да и никогда не собирал старых газет, делая из них подшивки.
Дон Родриго взял всю стопку и разложил на полу. Из каждой газеты было вырезано по одной или две статьи. Дон Родриго смотрел на зияющие пустоты и силился понять, зачем понадобились его дочери газетные заметки.
«Что-то я не могу припомнить,— силился вспомнить дон Родриго, — чтобы моя дочь читала газеты. Никогда она не расспрашивала меня о том, что пишут. Да и я сам не так-то внимательно изучал прессу. Что же было в этих статьях?»
И вновь шелестела газетная бумага, вновь перекладывались номера. Пока никакой стройной системы в действиях своей дочери дон Родриго найти не мог.
«Что она искала? Что она искала?» — задавался бесплодным вопросом хозяин имения.
Наконец, что-то стало проясняться. Дон Родриго выяснил, все статьи были вырезаны со страницы, посвящённой заграничным делам или делам колоний.
«Если бы я только мог знать, о чём написано в этих статьях? — сетовал сеньор де Суэро, собирая разложенные на полу газеты. — Это могло бы навести меня на след моей дочери. Но прочесть несуществующее, увы, невозможно».
И тут дона Родриго осенило: не один же он выписывает газеты, где-то можно отыскать вторые экземпляры, и, сравнив их с теми, что найдены в спальне, узнать, какие вырезки составили коллекцию его дочери.
Дон Родриго спрятал стопку газет и вышел на галерею.
«Говорить жене или нет? — задумался он. — Наверное, не стоит её волновать раньше времени. Вот когда что-нибудь определённое выясню, тогда и скажу».
Помещик спустился в гостиную. Донна Мария сидела у окна, и, не отрываясь, смотрела вдаль, словно ожидая, что рано или поздно на дороге появится чёрная точка экипажа, и Марианна вернётся домой.
— Ну что? — не отрывая взгляда от ленты дороги, спросила донна Мария.
— Ничего, — пожал плечами дон Родриго.
— Я так и знала.
— И я знал, дорогая, но надежды, они всегда остаются с человеком.
— Где же сейчас наша дочь? — со слезами в голосе произнесла женщина.
Сеньор де Суэро обнял жену за плечи и тоже посмотрел на жёлтую ленту дороги.
— Когда-нибудь она обязательно вернётся к нам.
— Не знаю, — пробормотала донна Мария.
— Или хотя бы даст знать о себе.
— Вот это уже ближе к правде. Но почему она столько времени молчит? Может с ней что-то случилось? — сеньора де Суэро заглянула в глаза своему мужу. — Что ты молчишь? Мне кажется, ты о чём-то догадываешься, что-то знаешь.
— Да нет, дорогая, я не знаю ровным счётом ничего.
— Я боюсь, — прошептала женщина.
— Чего?
— С ней же этот ужасный убийца Ортего, это всё его козни. Он не смог убить тебя и решил отомстить через дочь.
— Да нет, — глубоко вздохнул дон Родриго, — по-моему, Хуан Гонсало честный человек.
И тут хозяин имения задумался, стоит ли жене говорить о том, что не Хуан Гонсало, а сама Марианна была инициатором побега.
— Нам нужно было выдать её замуж как можно раньше, — женщина схватила за руку своего мужа, — это всё ты виноват.
— Давай не будем упрекать друг друга, иначе тогда станет и вовсе невыносимо.
— Да, ты не хочешь слушать упрёки, но это ты виноват в том, что наша дочь выросла такой.
— Ровно настолько, насколько и ты.
Рука донны Марии до боли сжала запястье дона Суэро.
— Ты должен что-то сделать, не могли же они сквозь землю провалиться? Мы должны их отыскать.
— Этим я и занимаюсь.
— Не вижу. Ты пьянствуешь.
— Неужели я и сейчас пьян?
— Я удивлена, но ты, в самом деле, трезв.
— Так вот, дорогая, не задавай лишних вопросов. Я должен ехать.
— Я поеду с тобой.
— Не надо.
— Ну не могу же я остаться дома и ждать.
— Зачем ждать? Займись делами, пригласи подруг.