— Теперь я могу только ждать. И постарайся приехать трезвым.
Дон Родриго покинул гостиную и вскоре уже со старательно завёрнутой в полотно пачкой газет, скакал на почту.
Начальник почты, сеньор Мочадо, славился в округе большой пунктуальностью и чрезвычайной аккуратностью. Он выписывал, чуть ли не все испанские газеты и делал подшивки из них.
Теперь дону Родриго предстояло решить, стоит ли посвящать дона Мочадо в свою тайну или же просто попросить просмотреть газеты.
«Ну и что из того, если я ему ничего не расскажу, — наконец-то пришёл к выводу сеньор де Суэро. — Он прекрасно понимает, все мои мысли могут быть заняты только судьбой дочери».
Сеньор Мочадо оказался на месте. Казалось, он родился и вырос за письменным столом вычурной работы в окружении всяческих канцелярских мелочей, пресс-папье, письменных приборов, держателей бумаг, папок. На переносице пожилого мужчины поблёскивала тонкая оправа очков, бородка-эспаньолка светилась сединой.
Сеньор Мочадо ничуть не удивился появлению дона Родриго. Он сухо поприветствовал вошедшего и молча ожидал, что же тот ему скажет.
— Сеньор Мочадо, — замялся помещик, — вы, конечно же, наслышаны о моём несчастье.
Сеньор Мочадо всегда отвечал коротко:
— Да.
— И не отказались бы вы помочь мне?
— Смотря в чём, сеньор де Суэро.
— Только, пожалуйста, сеньор Мочадо, если моя жена будет вас расспрашивать, не вспоминайте о моём визите, не говорите, что мне понадобилось.
— Хорошо, сеньор де Суэро.
— Вот, посмотрите, что я обнаружил в комнате моей дочери, — и дон Родриго стал раскладывать на письменном столе газеты одна за другой.
— Кто делал вырезки? — тут же спросил начальник почты.
Было видно, что такое варварство, как разрезание газет ножницами, является для него одним из смертных грехов.
— Мне нужно узнать, сеньор Мочадо, что было в вырезанных статьях, о чём там писалось.
Начальник почты сразу же сел на своего конька. Ему всегда льстило, когда к нему обращались за помощью, просили подшивки старых газет. Наверное, он и жил ради того, чтобы собирать прошлогодние новости, связывать их шнурками и класть пылиться на полку.
— Одну минуту, сеньор де Суэро, — начальник почты взял стремянку и вскарабкался на самый её верх. — Называйте газеты и годы, а я буду подавать вам папки.
— Да тут газеты за два последних года, — и сеньор де Суэро перечислил издания.
Сеньор Мачадо передал шесть увесистых папок в руки помещику.
Тот, сгибаясь под тяжестью подшивок, добрался до стола и стал искать нужные номера. Сеньор Мочадо, как мог, помогал ему.
Вскоре выяснилось, что почти все вырезки касались Мексики и других мексиканских колоний. В некоторых рассказывалось о жизни в Соединённых Штатах Америки, в той её части, где они граничат с Мексикой. Самой свежей вырезкой оказалось сообщение о бесплатной раздаче земли правительством Мексики, о гонках.
Сеньор де Суэро тихо прочитал:
— В гонках могут участвовать и фургоны, и повозки, и верховые лошади. Верховые лошади… — повторил дон Родриго, — теперь я понимаю, куда направилась моя дочь, теперь-то я знаю, где её искать.
Сеньор Мочадо, обрадованный тем, что хоть чем-то помог помещику, напоил его кофе, угостил рюмочкой рома, и сеньор де Суэро, забыв на почте ненужные теперь ему газеты, сразу же отправился в порт, в Эль-Ферроль.
«И как это я сразу не догадался! Если её нигде нельзя было найти, значит, она уплыла морем. Это же так просто! Бедная девочка, — принялся тут же сокрушаться дон Родриго, — она так много не понимала в жизни, столько не умела! Это же надо догадаться — прихватить с собой дюжину серебряных ложек! Не так уж много будет от них проку. Одна надежда, деньги от продажи серебра скоро кончатся, и она обратится за помощью ко мне. Ясное дело, нехорошо радоваться неудаче собственной дочери, но что поделаешь».
И сеньор де Суэро принялся подсчитывать, насколько может хватить Марианне денег от продажи серебра. Получалось, если жить скромно, на них можно продержаться год или два.
«Но это здесь, — тут же, спохватился сеньор де Суэро, — а там кто знает, какие цены, какой спрос на серебро. Но я прекрасно знаю Марианну: первое, что она сделала, когда в её руках оказались деньги — это купила верховую лошадь. Значит, сумму смело можно уменьшить на треть».
Занятый подобными мыслями, дон Родриго прибыл в Эль-Ферроль. И тут же, у самого здания управления портом, он увидел открытое ландо.
«Это, то самое ландо, — узнал дон Родриго, — как всё просто, как быстро! И почему я сразу не догадался, что они направляются в порт? Возможно, мы и успели бы до отплытия парохода».